Сказка о счастье для детей. «Самый счастливый человек

29.06.2020Рубрика: Торговля

Как-то раз ежик Буль увидел возле своего дома грустного лисенка. Ежик спросил, что случилось, а рыжий лис почти заплакал в ответ. Он рассказал, что очень несчастлив. Ежик понял, что это несправедливо, ведь каждый житель Волшебного Леса заслуживает на это прекрасное чувство. Наша сказка про счастье расскажет о том, как два малыша отправились на поиски.

Сказка про счастье для детей

Я только что спустился с большой горы. Говорят, если залезть на нее, можно найти свое счастье. Но я даже там его не нашел. — жаловался лисенок Булю.
- А ты внимательно смотрел?
- Конечно! На вершине я заглянул под каждый камень. Счастья нигде не было.
- А по пути ты искал его? Вдруг счастье было где-то на горе, но не на самой вершине?
- Хм. Ты прав. Я был очень сосредоточен на том, чтобы скорее взобраться на вершину. Может вернемся на гору, и вместе попробуем поискать счастье?
- Давай, - согласился ежик Буль.

Герои пришли к подножью горы и уставились на верх. Казалось, что лезть будет очень трудно. Буль даже немного пожалел о том, что согласился помочь лисенку. Но потом решил, что это даже весело и интересно.

А знаешь, чтобы увеличить шансы, давай ты полезешь с той стороны горы, а я с этой! Так мы сможем обыскать больше мест на горе. - предложил лисенок.
- Давай!
- Но обещай! Если найдешь счастье, отдашь его мне. Ведь у тебя твое уже есть.
- Без проблем, - сказал Буль и начал свое путешествие.

Мальчишки лезли на гору около двух часов. Буль с правой стороны горы, лисенок с левой. Они очень устали, периодически останавливались и отдыхали, смотрели вниз, пили воду из источников, ели фрукты, которые дарили им деревья. Наконец-то они снова встретились, но уже на вершине. Буль был так счастлив всершению горы, что прыгал от радости. Эмоции переполняли его.

Моя сказка про счастье с плохим концом. - печально промолвил лисенок. - Я не нашел его опять.
- Это грустно, - сказал Буль, и тут же уставился на красивый пейзаж с горной вершины. Еще никогда он не видел Волшебный Лес так высоко.
- Грустно говоришь? Чего же ты такой довольный? Улыбаешься!
- Просто радуюсь тому, что покорил такую высокую гору! Красиво здесь.
- Ты что-то недоговариваешь. Уж слишком ты доволен! Подозреваю я то, что ты нашел на пути мое счастье и забрал его себе! Поэтому и улыбаешься!
- Ну что ты! Я не видел ничего твоего на пути!
- А что же ты видел? Почему же ты так рад?
- Да просто вкусную воду, которую дарила нам земля. Пил ее и благодарил источник, ведь без него идти было бы так трудно! И яблоки на деревце, которое выросло тут на горе, вдали от города! Одиноко ему тут, а оно все-равно кормит нас своими плодами. И виды красивые видел, которые открывала высокая гора. И смотрел я на них с замиранием сердца. Волшебные виды. Вот и счастлив я сегодня, но все это было мое счастье, а не твоё. Твоего я не видел, я даже не знаю, как оно выглядит. Но поверь на пути я заглянул под каждый камень, в поисках твоего счастья.
- Но ведь я тоже видел пейзажи, ел яблоки и пил воду. Почему же меня это не радовало так, как тебя?

Ежик Буль лишь развел руками. И ему захотелось скорее спуститься назад и попасть домой. Лисенок и ежик молча спускались с горы. С тех пор лисенок так и не нашел своего счастья, а Буль продолжает видеть его в каждом миге.

Ми створили більше 300 безкоштовних казок на сайті Dobranich. Прагнемо перетворити звичайне вкладання спати у родинний ритуал, сповнений турботи та тепла. Бажаєте підтримати наш проект? Будемо вдячні, з новою силою продовжимо писати для вас далі!

Представления о счастье - ключевая черта мировоззрения человека, входящая в смысложизненную систему его ценностей. Мечты о счастье всегда были свойственны человеку. В современном же обществе "фелицитарный синдром" особенно ярко выражен как тяготение к счастью-удаче и счастью-наслаждению. Такое понимание счастья активно проявляется в социокультурной жизни: заигрывание с судьбой на всевозможных "полях чудес" , видимо, неискоренимо, как сами эти сказочные поля, охота за удовольствием и успехом являет себя в целом спектре гедонистических лозунгов и активно популяризируемом «смайл-образе» - своеобразном стандартизированном лике человеческого счастья.

Человек современности блуждает в поисках счастья и блага в пространствах социума и культуры не менее, нежели человек прошлых эпох.

В аксиологическом плане счастье - это ценность, мера добра в жизни человека, идеал совершенства и бытия вообще (Дубко, Титов, 1989). В христианском понимании истинное счастье возможно лишь в Боге: в любви Божией, в пребывании с Ним. С этой точки зрения, наличие счастья в жизни человека немыслимо без наличия в ней духовной жизни.

Как бы ни были прекрасны формы жизни, подлинное счастье недостижимо, если человек не победит в себе греха. "

Что такое счастье? Само оно в жизни приходит или надо добывать его?... И откуда эта бездольность и бессчастность? Можно ли ее преодолеть или она суженая, роковая?..» /И.Ильин/

Как один из ключевых концептов культуры "счастье" занимает важное положение в картине мира, которая видится сквозь призму русской сказки. Фелицитарные аспекты русской сказки затрагивают ряд актуальных вопросов: каково счастье подлинное и как не спутать его с обманчивым, ложным? Что за путь к такому счастью ведёт и как отыскать его, и как с него не сбиться? Как счастье с житейским благополучием связано? Соотносится ли с добродетелями? С благом? С не-счастьем, которого так много в судьбе сказочных героев?

Примечательно, что сказочные притеснители "несчастных" героев (сирот, падчериц и т.п.) предстают перед слушателем вполне житейски благополучными; у них есть все то, что, казалось бы, нужно для счастья: и родительская защита, и свой дом, и хозяйство, и достаток, у них все в жизни в порядке. Однако повествователь наделяет подобных героев особыми чертами.

Так, если любимым сказочным героям будет свойственно трудолюбие, то антигероям - праздность; искусность героя будет противопоставлена неумелости антигероя, милосердие - жестокости, терпение - гневливости, послушание - властолюбию, скромность - самолюбованию, кротость - негодованию, безропотность - мстительности.

Противопоставление по принципу "герой - антигерой", "добродетель - порок", разворачиваемое в динамике развития сказочного сюжета, приводит тех и других персонажей к разному для каждого финалу. Счастье одних и несчастье других меняются местами в развязке сюжета, знаменуя победу или поражение разных путей жизни.

Антигерои, в лучшем случае, теряют, что имели: цари - царство, богатые - богатство, а иногда отнимается и человеческий облик или сама жизнь. Счастье же открывается "несчастным", невольно вызывая воспоминание о евангельском обетовании блаженства "плачущим и кротким".

Ценностная специфика счастья выражается сказкой в его итоговом, результирующем характере: образ разбитого корыта антиномичен образу свадебного пира, как выражение оппозиции "ложное понимание счастья - подлинное понимание."

Счастье в сказке может проявить себя через житейский идеал достатка и налаживания хозяйства, но это становится возможным, как правило, благодаря чудесной помощи герою в ответ на доброту сердца и его готовность отдать последнее: "... Тут говорит старичок Ивану: «За правду твою, да за щедрость получай, что заслужил!" Глядь, а из озера один за другим, золотой да серебряный топорики вылетают, да и прямо Ивану в руки. Подивился Иван, поклонился, домой пошел. Наладил дела хозяйские - стал жить-поживать, горя не знать, людям помогать." - так в сказке "Три топорика" приходит счастье к Ивану, отдавшему прохожему дедушке последнюю свеколку и честно отказавшемуся признать в невесть откуда взявшихся драгоценных топориках свой - простой, железный.

Сказочное счастье может являть себя в судьбе героя в образе доброго супруга или супруги, сумевших угадать свою суженую половинку в неприметном, скромном облике: "... Ехал на ту пору по полю молодец - богатый, кудреватый, удаленький. Увидел яблочки золотые, затрогал девушек: - Которая из вас мне яблочко поднесет, та за меня замуж пойдет! ...А яблочки-то висели низко, под руками были, а то вдруг поднялись высоко-высоко - не достать. Хотели сестры их сбить - листья глаза засыпают, хотели сорвать - сучьи косы расплетают; как ни бились, ни метались - ручки изодрали, а достать не могли. Подошла тут Хаврошечка, веточки к ней сами и приклонились, яблочки в руки скатились. Женился на ней добрый молодец, и стала она поживать, лиха не знать." - счастье в сказке связано с ладной семьей.

Сказочное счастье может обнаруживать себя и в получении героем или героиней простого происхождения нового, царского статуса, что также сопряжено с супружеством: " Тут взял царь Василису за белые руки, посадил ее подле себя, а там и свадьбу сыграли... Воротился отец Василисы, порадовался о ее судьбе..."; "...Повенчали Царевну с работником. Стали они жить-поживать, горя не знать, добра наживать." ; счастье в сказке связано с обретением особого, царского достоинства, как зримого выражения достоинства сердца.

В тесном сопряжении с категорией счастье выступает здесь правда. Счастье "плачущих" оправдывается не только добродетельными дарами. Динамике разворачиваемого сказочного сюжета сопутствует такое ясное переживание слушателем не-правды, не-праведного положения вещей, которое рождает и предощущение неотвратимости правды. В противостоянии героев и антигероев нет обреченности; здесь рождается живое чувство грядущей чудесной перемены и утешения.

И вновь вспоминается евангельское: "Не оставлю вас сирыми... Приду к вам." Сказочное счастье "уплывает" из рук тех героев, для кого достижение и сохранение житейского благополучия расходится с правдой жизни и становится самоцелью.

Магистральная сказочная оппозиция сказки "свое - чужое" обнаруживает здесь себя как противопоставление праведности "несчастных" и неправедности "благополучных", раскрывая ценностное отношение к смысловым доминантам народной культуры: правда (истина) вне связи с добром для русского склада ума - это не правда вовсе.

Отсюда традиция особого интереса к справедливости в сочетании с готовностью к достойному принятию «ударов судьбы». Вот почему герои смиренные, т.е. имеющие дар с миром принимать как горести и обиды, так и нежданные радости и благие перемены судьбы, чают свое счастье не в золотых слитках.

Одним из красноречивых примеров сказочной аксиологии счастья в отношении его связи с богатством, сокровищами и деньгами является сказка "Мена". В ней "мужичок-серячок", кинувшийся на крик о помощи, спасает из воды купца, за что, нежданно-негадано, получает от того щедрую награду - кусок золота величиною в конскую голову. По пути домой к своей старухе он простодушно меняет золото: сначала на лучшего коня из табуна торговца, потом коня - на вола из пастушьего стада, затем вола - на барана, барана - на поросенка, поросенка - на иглу из товара корабейника: "...Выбрал старик славную иголку, поблагодарил и пошел домой. Пришел к дому, стал через плетень перелезать и иглу потерял. Выбежала старику навстречу старушка: "Ах, голубчик мой! Я без тебя уж совсем было пропала. Ну рассказывай, был ты у купца?" - "Был."- "Что тебе купец дал?" - "Кусок золота в конскую голову". - "Где ж оно?" - "Променял на коня". - "А конь где?" - "Променял на барана". - "А баран где?" - "Променял на поросенка". - "А поросенок где?" - "Променял на иглу: хотел тебе, старая, добрый подарочек принести, да вот, стал через плетень перелезать и потерял". - "Ну так и слава Богу, голубчик, что сам ты вернулся; пойдем в избу, вечерять будем, чем Бог послал."

Здесь можно было бы заподозрить повествователя в горькой иронии и досаде на расточительное простодушие старика. Однако коммуникативный аспект сказки, ясно явленный в варианте финала, позволяет интерпретировать этот сюжет и так: это история о том, как старик, незаметно для себя расточив золотой дар щедрого купца,ничего не потерял.

Возможность подобного толкования может быть подтверждена и сравнительными аспектами; сюжет "Мены" с апологией простоты сердечной - не единственный в своем роде... Приведем в качестве примера две антиномичные русские сказки - "Чивы-чивы-чивычок " и "О лесном деревце".

В архитектонике завязки сюжета они чрезвычайно схожи: живут себе старик со старухой, старик отправляется в лес за дровами, прилаживается рубить дерево и вдруг... В первой сказке - птичка, во второй - само деревце просит старика дерева не рубить и в обмен за то выполнить "чего только пожелаешь". У птички, попросив сперва самого насущного - хлеба побольше, старик со старухою, не в силах остановиться, последовательно выпрашивают домашней скотины, "богатую избу, чтоб в ней богачами жить, да слуг, чтоб кормить, за скотиной ходить", затем просят сделать их царем с царицею, а после и царской короны и власти оказывается им недостаточно: "Поди к птичке-невеличке, проси, чтобы нас святыми сделала!" (в другом варианте - богами). Старик просит птичку, возвращается домой, смотрит - стоит старая избушка, старуха в старом сарафане... Пошел опять в лес, стал птичку отчитывать: " - Что натворила! Дай нам денег теперь побольше, ведь в доме-то совсем есть нечего!» А птичка в ответ: "А разве святые деньги копят? Разве святые о еде-хлебе помышляют?" Сказала и улетела. Вернулся старик к старухе ни с чем." (Финал варианта с "богами" более плачевен - супружеской паре отказывается вправе иметь человеческий облик, старики обращаются в неразумное животное, скотину бессловесную - навсегда становятся быками.)

Иное развитие сюжета в сказке "О лесном деревце". Старик спешит домой со старухой советоваться - что же просить у лесного деревца; садятся они перед избой на лавочку, старик и спрашивает: "...- Хочешь - много-много денег выпросим? Подумала старуха: - ... А на что нам, старый, много-много денег-то? Нам их и прятать-то некуды. А так спим по ночам - двери не запираем, страха не знаем... Нет, старик, пожалуй не надо нам денег! Так советуются они и не находят потребности ни в стаде большом-прибольшем - как с ним старикам управиться? - , ни в тысяче курочек - как их прокормишь, такую прорву: "...Есть у нас одна коровушка - молочка хватает, есть овечка - и шерсти хватает... Есть у нас курочка-хохлатка, есть петушок - нам и довольно." Наконец, идет старик в лес и просит у деревца, что сам надумал: "Сделай так, чтобы наши прялка, да ножик никогда не ломались, да чтоб руки у нас всегда здоровыми были..." Вернулся домой, стали дальше жить, как прежде жили: "Старик ивовые прутья режет, корзины плетет, старуха лен прядет, коврики ткет. Тем и кормятся. И ладно живут, счастливо!"

Здесь мы встречаемся с подлинно ценностным отношением человека к своему жизненному выбору и своему счастью, которое является не внешним, принудительным, но идет из глубины души, из феномена сердечной простоты.

Эта аксиологическая проекция картины мира отражена в таких русских пословицах, как: «Богатство полюбится, и ум расступится»; «Без денег сон крепче», «Живем не широко, а узким Бог помилует»; « Соболь да куница бежит да дрожит, а серая овечка лежит да пышет»; «Соболино одеяльце в ногах, да потонули подушки в слезах», «Счастью не верь, а беды не пугайся!», «Бог найдет и в люди выведет»...

Русской сказке хорошо известно тяготение человеческой души к такому счастью, которое окрыляет и возвышает над идеалом житейского благополучия. Оно побуждает героев отправляться в дорогу из родного дома, невзирая на предельные испытания и опасности. Большинство сказочных героев, достигших возраста юности, всегда в пути.

Этот путь, неизменно сопряженный с предельным, подчас, страданием, терпением, мужеством и слезами, открывает в сказочной аксиологии высокую цену подлинного счастья, а также проблему разноуровневости в потребностях человека и, как следствие, понимание им смысла счастья.

Утилитарное понимание счастья через идеалы житейских благ ("внешние блага" и "блага тела") оказывается только начальной ступенью, не способной удовлетворить иных, экзистенциальных потребностей человека, его устремленности к "иному", внежитейскому. На наш взгляд, такие стремления человека народная сказка выражает через представления о любви и красоте.

В волшебных сказках из иного, нечеловеческого царства часто берутся жёны (Марья Моревна, Краса Ненаглядная, Царевна-Лягушка); тоска по «нездешнему», по «красоте ненаглядной» обычно заставляет героев отправиться в путь. Причем, в этом, подлунном мире такую красоту не сыскать: нет ее ни в полях, ни в лесах, ни в глубинах морских; о ней неведомо ни зверям, ни гадам, ни рыбам, ни птицам. Только таинственная птица-Могол способна поднять героя-искателя в запредельное, где в небесном золотом терему Краса Ненаглядная и обитает; и путь не осилить без готовности героя к жертве - он решительно отдаёт часть собственной плоти, чтобы окрепли крылья сказочной птицы.

Путь к обретению сказочным героем подлинного счастья всегда сопряжен с испытаниями, тяготами, соблазнами, которые необходимо преодолеть. Образы железных сапог, которые нужно износить на этом пути, каменных хлебов, которые нужно изглодать, посохов, которые нужно источить, в ценностном преломлении можно интерпретировать как символическое выражение крайней степени напряжения человеческих сил на этом пути, избранном самим же героем (героиней) повествования, а также как свидетельства высокого аксиологического статуса выстраданного счастья.

Аксиологическая сущность концепта " счастье " в ряде сказочных сюжетов сближается с категорией "благо", которое может быть раскрыто как соподчиненность бытия таким принципам, как со-радование, со-страдание, со-переживание, со-причастность (этимологически сходное с-часть-ю) мудрости и красоте.

В устремленности к запредельной Красоте, стремлении слиться с нею, Б.Вышеславцев видит вершину народного творчества, выраженную в русской сказке: "Но зачем же летит Иван Царевич на край света? Он ищет невесту, "ненаглядную красоту", а по другим сказкам "Василису Премудрую"...

Этот полет всегда направлен в "иное царство", "за тридевять земель"... Он оставляет далеко внизу все ежедневное, будничное, но также все мечты о сытости и все утопии "жирного неба"... И этот полет не дает земных благ, но, напротив, для него нужно всем пожертвовать... это вопрос жизни: добудешь ее, и все счастье устроено, не сумеешь - погиб навеки." Известно, что тех, кого мир считает несчастными страдальцами, христианское мирочувствие может называть блаженными - т.е. находящимися под защитою Божественной благодати, даруемой как милость, ниспосылаемой для спасения души или как награда за праведность.

Сказочный герой, идущий по пути добра и правды, ищущий за пределами обыденности Красоты Ненаглядной, не останется без ответа, столкнувшись с таинственным пределом своих сил. Конечно, в отличие от религиозного дискурса, сверх-естественный Источник блага, приносящий счастье или чудесную помощь герою, в сказке не определен.

Однако, на наш взгляд, там, где обитает "подлинная душа сказки", можно наблюдать тяготение героев не к личному счастью, но влечение к некому высшему Благу, как всеобщему закону бытия и источнику истины, красоты и добра. Е.Трубецкой отмечает, что сказка содержит образы, готовящие человека "к восприятию чудесного "нового царства"", в них "мы имеем некоторое предварительное его откровение: царство это познается в самом стремлении к нему, в самом факте подъема над жизнью, ибо этот подъем невозможен без некоторого внутреннего озарения... Человека окрыляет та цель, к которой он испытывает таинственное влечение." Между тем, в фольклорном фонде сохранилось и множество таких сюжетов, где "счастье", как метокатегория, часто соотносится с близкими по смыслу, но значительно более тривиальными понятиями: "награда", "удача", "везение".

Счастье-удача может быть относительно обусловлено добрыми наклонностями субъекта действия сказки, а может совершенно от них не зависеть. При этом удача выступает скорее лишь поводом к счастью истинному или ложному, ко благу или ко злу. Относительная амбивалентность наблюдается и в отношении понимания сказкой связи счастья с богатством. С одной стороны, достаток выступает как слагаемое счастья, которым сказка неизменно награждает своих любимых героев. Но в то же время сказка этих же героев отмечает презрением к золоту, "яствам царским и питью боярскому" - приземистый идеал житейского благополучия их не прельщает.

Аксиологии сказки глубоко присуще понимание того, что "не в деньгах счастье, а в добром согласье", что золото и каменья самоцветные не являются непременным условием счастья и самодостаточной ценностью, но, напротив, могут выступать, как опасная ловушка на пути героя.

Счастье в сказке может быть связано с добродетелями героя, хотя и не являться прямым их следствием. С одной стороны, в сказочном нарративе закреплен ряд условий, при которых счастье непременно открывается героям (особенно героиням - жертвам несправедливых притеснений): следование правде, милости, любви, стремление к ним, предпочтение благочестия житейскому благополучию.

С другой стороны, сказочное счастье, с позиции повествователя, может быть и совершенно не обусловлено выраженными добродетелями, быть имморальным и аморальным, выражая, например, "вековечную мечту человеческой лени о легком хлебе" (чаще - в сюжетах с субъектом-мужчиной).

Тип же героя, который пленяется идеалом житейского благополучия и легких путей к счастью, сказке также хорошо известен. К ним отношение повествователя может быть либо сочувственным - и здесь мы встретимся с любованием плутовством и воровством,- либо предостерегающим - тогда мы встретим разоблачение апологии гордеца, бездельника и удачливого вора.

Исследуя фелицитарные аспекты русских сказок, можно выделить следующие ценностно-смысловые доминанты, отражающие самобытность национального сознания в понимании им счастья и блага: тягу к внежитейскому идеалу высшего блага, "странничество" русской души в его поисках и готовность к жертвенности для его достижения; "влюбленность" в красоту, чуткость к слову истины, жажда обладания мудростью и божественной красотою; приоритет благочестия над житейским благополучием; внутреннюю способность переносить тяготы, притеснения и несчастья, ради стояния в добре и правде; соотнесенность индивидуального счастья с идеалом подвижничества, самоограничения, самоотдачи; аксиологическую оправданность несчастья и ценностное восприятие страдания; доброжелательное, деятельное, сочувственное восприятие чужого несчастья, как своего; значимость личной сопричастности к несчастью других, переживание ответственности не только за свою судьбу, но и судьбу других (семьи, рода, народа, "земли русской"); высокую аксиологическую значимость сострадания, как источника героического в человеке, его связь с раскрытием подлинной мужественности...

В заключении невозможно не отметить своеобразную "потаенность" русского переживания счастья в отличие от тиражируемого «смайл-образа» успешного человека. Похоже, что популярный и притягательный призыв «Be happy!» и вообще отождествление счастья с англоязычным «happiness» не вполне созвучен пониманию подлинного счастья русской культурой.

Если «happiness» скорее соотносится с реально земными категориями (pleasure,well-being и пр.), то для русского сознания «счастье» относится больше к сфере идеального, близкого к таким фундаментальным категориям бытия, как «смысл жизни», собственно «идеал», образ которого манит и окрыляет. Счастье здесь мыслится вне житейского поля, вне повседневности, в тесном сопряжении с «полнотой бытия», без которой мается человек в земной юдоли.

Демонстративное проявление собственного благополучия чуждо русской культуре и вызывает подозрительное отношение, такому «счастью» словно бы отказывается в подлинности. "Стеснение" собственного благополучия перед лицом несчастий мира, непременное соотнесение его с "избытком мировой скорби" и слез, «потаённость» и сакральность в переживании счастья - характерные черты, которые можно наблюдать в культуре русского народа.

или в далеком царстве, в тридевятом государстве чудные люди. А чудны они были тем, что были их глазки как бусинки, ушки как ракушки, носик как тыковка, ротик как ягодка, да и ростом они были не велики. И называли они сами себя "каптики". А что же тут удивляться, ведь есть же греки, украинцы, русские, французы... Значит, каптики тоже есть. Вот и сказка начинается.

Как-то, под вечер, каптик по имени Вамц решил сходить посмотреть, как солнце сядет за гору, что за лесом. А надо сказать все каптики очень большие романтики в душе, каждое утро они встречают рассвет, каждый вечер провожают закат. Вот Вамц и решил поближе закат увидеть. Побрел он через дремучий лес, но видно силы не рассчитал, устал очень, а до конца леса так и не дошел. Стемнело уже, стало страшно Вамцу. Пригорюнился он, сел под кустик дикой малины и заплакал. А в то время мимо пролетала маленькая фея, да не удивляйтесь, в этой сказочной стране водились и феи. Замерла она над Вамцем, только крылышки мелькают. И так ей понравился носик тыковка и ротик ягодкой, что решила она исполнить два желания Вамца. Опустилась она перед ним и спросила:

Отчего же ты так горько плачешь?

Как же мне не плакать, - отвечает Вамц, - я шел посмотреть на закат, но так устал, что дальше идти не могу, и придется мне сегодня спать в лесу, а я так боюсь оставаться здесь один.

Тогда фея вытерла слезки Вамца и сказала:

Не плач я исполню два твоих желания.

Вамц взглянул на фею, и его маленькое сердечко забилось сильнее, он еще не знал, что это с ним и поэтому не обратил на это особого внимания.

Я бы очень хотел оказаться сейчас дома, - с надеждой в голосе проговорил Вамц.

Это совсем просто, - сказала фея.

И как только она ударила в ладошки, они тут же очутились в домике Вамца. Вамц просто запрыгал от счастья. Каптики надо сказать очень разумные люди, и поэтому Вамц не стал сразу загадывать второе желание, он попросил у феи отсрочку до следующего вечера. Фея одобрила решение Вамца, в конце концов, не каждый же день встречаешь фей. Вамц был очень воспитан, да и фея ему нравилась все больше, поэтому он предложил ей погостить у него до следующего вечера. На что фея с радостью согласилась. Вамц приготовил малиновый чай, налил молока в чашечки, положил туда клубнику, принес варенье из одуванчиков, испек пышечек и накрыл стол для феи. И вдруг Вамц понял, что до сих пор не узнал имя у этой чудесной феи, ему стало так стыдно. Смотря в пол от стыда, он исправил свою ошибку. Фея представилась, ее имя "Чинла" показалось Вамцу самым прекрасным на свете.

Вкусно поужинав, Вамц уложил фею спать в теплую постельку, на мягкую перину. Фея была в восторге. Перед сном Вамц подоткнул одеяло со всех сторон, и фея оказалась в уютном гнездышке. А сам Вамц всю ночь провел в размышлениях о втором желании, но у него ничего не получалось. Мысли его все время возвращались к Чинле. Он вспоминал, как ее встретил, как она ему улыбалась, как она кушала варенье и при этом вся перепачкалась. И когда пришло время встречать рассвет, у Вамца так и не было готово второе желание.

Как я уже говорила каптики большие романтики, и по этому не могут пропустить рассвет. Вамц разбудил Чинлу, и они вместе пошли встречать рассвет, домой они вернулись довольные и голодные. И тут же принялись готовить завтрак. Это был самый вкусный завтрак, он состоял из жареных грибов, булочек с сыром и маслом, салата из фруктов и облепихового варенья к чаю. Чинла спросила:

Вамц ты уже решил, что загадаешь вторым желанием?

Вамц виновато опустил глаза. Чинла все поняла и решила пойти погулять, что бы Вамц еще немного подумал. Вамц очень старался, но ничего не мог придумать...

Когда фея вернулась, единственно, что смог попросить Вамц:

Я хочу быть счастливым.

Тут уж пришлось загрустить фее. Чинла знала, что слово счастье значит для каждого человека свое. Она на долго задумалась, что же может осчастливить Вамца. И уже хотела расстроиться, но вдруг вспомнила слова ее мамы, ее мама тоже была каптиком, а вот отец был королем фей. Так вот, слова мамы звучали так: “Счастье человека может составить только другой человек, который будет любить его больше жизни”. Фея взглянула на Вамца, на его носик тыковкой, ушки ракушки, ротик ягодка и поняла, что любит его.

Я знаю, как осуществить твое желание.

Как, как? - воскликнул Вамц.

Я сама составлю твое счастье.

Об этом Вамц даже мечтать не мог. Он запрыгал от радости. И жили они долго и счастливо.

Сказка о счастливых людях.

С начала сегодняшнего дня и до конца сегодняшнего дня протекала жизнь этих счастливых людей.

Кто-то из древних однажды сказал им: «Вас не станет, когда наступит завтрашний день!»

Счастливые люди расстроились, но решили, что если завтрашний день не наступит никогда, то они будут жить вечно.

И каждый день они стали жить с сегодняшнего дня по сегодняшний день…

Это так просто. Это даже банально и скучно.

Эти счастливые люди живут и удивляются, как же они могли жить раньше, каждый день чего-то ожидая… ожидая прихода завтрашнего дня.

Они откладывали дела на завтра.

Они откладывали жизнь на завтра.

И жизнь их не была такой счастливой.

Появлялись на свет и уходили новые люди, новые поколения людей, но…

Из поколения в поколение, из уст в уста передавались слова кого-то из древних: «Вас не будет, когда наступит завтрашний день!»

Это так просто.

Все счастливые люди это знают.

http://сайт/book/1804/35405

Сказали спасибо 0 пользователей

Обсуждение главы:

Молитва. Река страданий. Я промолчу О смысле жизни. Всегда можно услышать пение птиц. Ракета и редиска Сказка о главной книге. Сказка о королевстве флейт. Сказка о проходящим мимо. Заговор от лени. Совсем не сказка. Сказка о чём-то и ни о чём. Речь кандидата в мэры города. Сказка о последнем указе королевы. Сказка об одной из тысячи. Сказка о счастливых людях. Как человек придумал вальс? Огурцы и любовь. Просто. Женское счастье. Сказка о стране лопоухих. Сказка о четырех девушках. Сказка о домашних животных. Сказка про очень чувствительную девочку. Сказка о букве «Ж» Сказка о художнике и его вдохновении Сказка про мышонка Рассказ одного вполне нормального человека (Часть 1) Рассказ одного вполне нормального человека (Часть 2) Рассказ одного вполне нормального человека (Часть 3) Рассказ одного вполне нормального человека (Часть 4) Рассказ одного вполне нормального человека (Часть 5) Рассказ одного вполне нормального человека (Часть 6) Абсурдные фразы. Как выглядит квадрат? Килиманджаро, Тибет и Луна.

Подробности Категория: Терапевтические сказки

В одной, далекой-далекой стране. Которая располагается по своему обыкновению у самых синих гор, где берет свои воды красная река, жил-был ежик.

Жил он в небольшом доме, со своей дружной семьей, на самом краю леса. Каждое утро, на рассвете, он выходил из дома, и смотрел, как встает из-за гор солнышко, как оно освещает все вокруг, своим теплым, бархатистым светом. И лес тогда преображается, и начинает играть всеми красками. Очень нравилось это ежику, каждое утро наблюдать, как просыпается лес, как освещаются верхушки деревьев, как роса на траве переливается всеми цветами радуги, начинают петь птицы.

И вот однажды, прогуливаясь по лесу, ежик услышал как на одной березе, две вороны говорили осчастье. Заинтересовалсяежик. Он впервые слышал такое странное и непонятное слово «счастье». Спросил он у ворон, что оно означает, но вороны только посмеялись над ним и разлетелись в разные стороны.

Задумался тогда ежик. Уж очень его заинтересовало это слово.

И решил тогда ежик, отправится искать это самое «счастье».

В одно прекрасное солнечное утро, он вышел из дома и отправился на поиски.

Долго ли, коротко ли шел ежик. И встретил он на пути зайчика.

Скажи мне зайчик – обратился к нему ежик – Что такое «счастье»?

Да это же просто – ответил зайчик – Счастье, это зеленый луг, ласковое солнышко, теплыйлетний денек, и вкусная морковка.

Странно – подумал ежик – у меня

Же все это есть, я каждый день вижу и зеленый луг, и ласковое солнышко, но я и не знал, что это называется «счастье»

Еще какое-то время шел ежик, наблюдая, как зеленые, залитые солнцем луга, сменяются лесами, слушая, как поют в лесу птицы и шуршит под его ногами опавшая листва.

И увидел тут ежик лису. Подошел он поближе, и спросил у нее:

Скажи, пожалуйста, лиса, знаешь ли ты, что такое «счастье»?

Конечно – удивилась лиса – Счастье - это теплый уютный дом, в котором тебя всегда ждут, где горит свет, где тебе рады.

Интересно – подумал ежик. – И это тоже все у меня есть: и дом, и ждут меня там всегда, и свет горит, и мне рады там, но я никогда не думал, что это и есть «счастье»

Шел он, шел. Солнце уже начало садиться за горизонт, начало темнеть. Решил ежик остаться ночевать в лесу. Нашел себе уютное место, под огромной березой и уснул.

Проснулся ежик, от какого-то странного звука. Открыл глаза и увидел, что уже наступило утро, что солнышко уже осветило верхушку березы, под которой он спал. А звуком, от которого проснулся ежик, оказалось пение соловья, расположившегося на самой верхней ветке той самой березы. Решил ежик поинтересоваться у соловья:

Ответь мне, соловей, что такое «счастье»

Нууууууу, - сказал соловей – это же совсем просто. Счастье – это голубое небо, легкость, ощущение полета, радость от того, что взмываешь ввысь к самым небесам.

Как странно – подумал ежик.- и это у меня есть, и легкость и радость, но я даже и подумать не мог что это и есть «счастье».

Задумался тут ежик, так что же я тогда ищу, если у меня уже все это есть. И решил ежик возвращаться домой.

Дорога обратно была легкой и приятной. Ежик слушал, как поют в лесу птицы, как шумит листва на деревьях, под легким дуновением ветерка. Чувствовал, как солнышко припекает к его спинке, вдыхал неповторимые лесные запахи. Любовалсяголубым небом и красивыми проплывающими изредка облачками. И было ежику хорошо и радостно.

Подойдя к своему дому, ежик заметил, что в нем горит свет, он точно знал, что его там ждут и ему всегда там рады.

И понял тогда ежик, что под словом счастье, каждый понимает что-то свое, но есть в нем и что-то общее. «Счастье» - это когда тебе хорошо и радостно, тепло и уютно, легко и комфортно. Это и есть, самое настоящее счастье!

Часы (терапевтическая сказка)

В одном старинном доме, жили-были Часы. Жили они на красивой резной полке над камином. Лет им было, наверное, столько же, сколько и самому дому. Да они и сами уже вряд ли могли вспомнить, когда тут появились. Но, не смотря на столь солидный возраст, отличались эти Часы завидной пунктуальностью и точностью. Все обитатели дома очень любили их и относились к ним с огромным уважением.

И вот, однажды, проснувшись рано утром, Часы вдруг почувствовали, что что-то с ними не так. Внутри что-то странно поскрипывало и позвякивало, стрелки никак не хотели двигаться вперед, и отбивать давно знакомый и четкий ритм и Часам никак не удавалось вернуть привычный образ жизни.

Загрустили тут Часы, такое состояние было для них ново и не приятно. Ведь на протяжении многих лет им удавалось держать себя в прекрасной форме и пользоваться всеобщей любовью и уважением. А теперь постепенно все начали забывать про Часы, правда они так и оставались стоять на каминной полке, но теперь на них никто не обращал внимание, ведь кому нужны часы, которым нельзя доверять?! С них даже стали забывать стирать пыль.

Так как полка, на которой располагались часы, находилась напротив окна, теперь единственным их развлечением было смотреть в окно. Они наблюдали за изменениями, которые происходили в природе и грустили по тем временам, когда они были исправными и могли приносить пользу окружающим.

Часы видели, как происходит смена времен года:

Сначала осень. Деревья оделись в разноцветные наряды и на смену теплым и ясным днями пришли дожди и ветра

Затем вдруг что-то в природе начало меняться и наступила зима. Постепенно деревья сбросили все листья и укрылись белым снежным покрывалом. Часы любили смотреть, как под светом фонаря, кружатся снежинки и постепенно на земле образуются внушительные сугробы.

И все это происходило вовремя по всем законам природы

Часы наблюдали за всеми этими изменениями, так как им было совсем нечем заняться и вспоминали о том, что когда-то они тоже помогали всем окружающим делать все точно и в срок.

И вот, в один прекрасный день, проснувшись рано утром, Часы вдруг обнаружили, что их кто-то снял с полки. Теперь они стали на столе, вокруг них было разбросано много всяких странных вещей, которые Часы никогда раньше не видели. Там были и маленькие металлические отвертки, и пинцеты и даже колбочка, с какой то странной вязкой жидкостью. Все это было так ново и непривычно для Часов, что они решили, что они спят и им все это снится. Но вдруг Часы почувствовали, что скрип внутри них прекратился, все механизмы вдруг заработали, и... о чудо! даже стрелки закрутились, так как раньше, отбивая, такой знакомый и мелодичный ритм. Часы поняли, что их починили.

Они были просто счастливы! Их вытерли от пыли и поставили снова на каминную полку, где они стояли всегда.

Теперь Часы опять стали показывать точное время и снова начали пользоваться всеобщим уважением за точность и пунктуальность.