Источники первичной информации для маркетинговых исследований. Данные маркетинговых исследований

Бланки и документы

На современном этапе развития гражданского права наиболее универсальным основанием возникновения, изменения и прекращения, гражданских прав и обязанностей является сделка. Что во многом обусловлено ее юридической природой.

По своей сути сделка представляет собой универсальную правовую категорию, которая охватывает огромный перечень юридических фактов в форме действия, объединенных рядом общих признаков. При чем универсальность сделок проявляется в первую очередь в том, что законодательство не предусматривает конкретно, какие действия тех или иных субъектов права являются сделками. Закон лишь устанавливает перечень требований, которым должно соответствовать действие, чтобы получить статус сделки. Поэтому для того, чтобы лучше понять юридическую природу данной правовой категории необходимо в первую очередь проанализировать ее определение, закрепленное в законодательстве. Так статья 153 ГК РФ гласит, что сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Основной чертой сделки, которую можно сразу же выделить из данного определения служит то, что любая сделка это, прежде всего действие. И как любое действие она обязательно включает в себя элемент воли. Наличие в структуре сделки указанной составляющей объясняется тем, что любое действие, которое влечет за собой те или иные правовые последствия, должно в своей основе иметь определенную цель, для которой оно совершается. Так, например, Е.А. Суханов определял волю как «детерминированное и мотивированное желание лица достичь поставленной цели».

Однако стоит отметить тот факт, что воля представляет собой лишь внутреннее побуждение лица к совершению сделки. Непосредственно внешним проявлением воли к совершению сделки является волеизъявление. Именно оно делает доступной волю лица на совершение сделки для других участников гражданского оборота и как справедливо отмечал О.Н. Садиков: «Этот признак сделки позволяет отграничить ее от юридических поступков (например, обнаружения находки или клада) и юридических событий (например, стихийных бедствий)…». Еще одной существенной чертой воли является ее абсолютный характер. То есть любое лицо, совершающее сделку, ставит перед­ собой конкретные цели и задачи, которые оно предполагает достигнуть путем совершения сделки. При этом предполагается, что воля лица формируется без какого-либо воздействия извне, посредством осознания лицом необходимости наступления определенных правовых последствий. Если же воля лица будет формироваться под воздействием каких-либо внешних факторов (например, насилие, обман, угроза насилием), то в результате совершения такой сделки «наступают последствия, отличающиеся от тех, которые присущи сделке при обычных условиях ее совершения».

Иными словами порок воли является одним из оснований недействительности сделки (ст. 177-179 ГК РФ).

В отличие от воли, которая должна носить абсолютный характер, волеизъявление может проявляться несколькими способами. Так, например, авторы учебника «Гражданское право» под общей редакцией Ю.К. Толстого и А.П. Сергеева выделили три группы способов (или форм) выражения внутренней воли:

1. Прямое волеизъявление, совершаемое в устной или письменной форме, когда содержание воли лица можно достоверно установить из составленного им документа (расписки, договора, завещания и т.д.) или из его слов, как правило, произнесенных в присутствии свидетелей.

2. Косвенное волеизъявление, когда воля лица на совершение сделки, проявляется в его действиях (например, приобретение напитков в специальном автомате, символическое вручение вещи и т.д.).

3. Изъявление воли посредством молчания, то есть когда от лица не исходит никаких действий, которые свидетельствовали бы о его нежелании совершить сделку.

Следует сразу же отметить, что в ныне действующем гражданском законодательстве России явно прослеживается приоритет принципа воли над волеизъявлением, поэтому воля является более важным элементом сделки нежели волеизъявление.

Применение конкретной формы совершения сделок во многом зависит, от соответствующего указания на это в законе. При чем очень часто закон устанавливает, что та или иная сделка может быть совершена только в одной форме, в первую очередь это касается письменной формы сделок. В то же время несоблюдение сторонами сделки требований закона о форме волеизъявления является основанием для признания сделки недействительной (п. 2 ст. 162 ГК РФ).

Исходя из указанных признаков сделок, можно сделать вывод о следующей их характерной черте - это обязательное соответствие требованиям закона или говоря иными словами правомерность. По мнению многих современных авторов, указанный признак является основополагающим признаком сделки. Так как он позволяет отличить сделку от действий, напрямую нарушающих закон, а так же от действий, противоречащих законам и иным нормативным актам.

Кроме того, правовые последствия, соответствующие воле сторон, может породить только такой юридический факт, который будет удовлетворять всем требованиям закона. Иначе и не возможно было бы предположить, какой именно правовой результат будет достигнут вследствие совершения сделки.

Если рассматривать требование правомерности сделки в контексте положений общей части Гражданского кодекса, то можно заметить противоречие между данной чертой сделок и принципом свободы договора. Однако данное несоответствие является таковым лишь на первый взгляд.

Согласно п. 2 ст. 421 ГК РФ стороны могут заключить договор как предусмотренный, так и непредусмотренных законами или иными правовыми актами. То есть, принцип свободы договора предусматривает возможность заключения любой двусторонней или многосторонней сделки, не нарушающей прямо или косвенно требований законов и иных нормативно-правовых актов. Тем самым, подобные сделки даже, несмотря на отсутствие, нормативно-правовых актов, регулирующих соответствующие отношения, остаются правомерными.

Дополнительным критерием правомерности сделки является ее соответствие требованиям нравственности. Данное положение основывается на п. 3 ст. 10 ГК РФ, который предусматривает, что участники гражданских правоотношений должны осуществлять свои обязанности разумно и добросовестно. Современное законодательство не дает легального определения понятию добросовестности. Однако на основании анализа ряда норм Гражданского кодекса современным российским цивилистам удалось сформулировать несколько определений данной правовой категории. На наш взгляд наиболее удачным среди них является определение В.И. Емельянова. По его мнению «лицо следует считать добросовестным в том случае, когда оно действует без умысла причинить вред другому лицу, а также не допускает легкомыслия (самонадеянности) и небрежности по отношению к возможному причинению вреда».

Таким образом, нравственность, являясь составным элементом поведения субъектов гражданских правоотношений, представляет собой стремление участников гражданского оборота порождать только такие правовые последствия, которые не причинят вреда другим лицам, а так же не повлекут за собой иных не благоприятных последствий.

Очень тесно связана с признаком правомерности сделок и такая правовая категория как кауза или основание сделки. Данное понятие является основополагающим для определения юридической природы сделок. Как отмечал А.В. Кашанин оно обуславливает «свойство договора быть, в отличие от простой совокупности двух встречных обещаний, целостным явлением, порождающим единое обязательственное правоотношение». Хотя здесь сразу же необходимо уточнить то обстоятельство, что кауза присуща далеко не всем сделкам и существует целая категория так называемых абстрактных сделок, не имеющих правового основания. В то же время нет единства и среди ученых по поводу того, что представляет собой кауза. Основной спор ведется по поводу того, является ли кауза типовым правовым результатом, который должен быть достигнут исполнением сделки или она представляет собой правовую цель, преследуемую субъектами при совершении сделки.

Как нам представляется, наиболее верной является первая позиция. Во-первых, это обусловлено тем, что правовой результат в отличие от правовой цели является объективно существующим. То есть после совершения сделки у ее сторон возникают совершенно определенные права и обязанности. В то же время правовая цель носит субъективный характер и является более трудной для восприятия другими участниками гражданских правоотношений. Кроме того, наличие определенной правовой цели далеко не всегда является гарантией того, что соответствующий правовой результат будет достигнут. Ведь цель представляет собой лишь желаемые последствия, к наступлению которых стремятся участники гражданских правоотношений. Поэтому даже выраженная способом, дающим возможность достоверно установить ее содержание, правовая цель не может лечь в основу сделки. Вследствие чего использование правового результата в качестве основного элемента кауза является наиболее предпочтительным. Конечно же, можно возразить, что на момент заключения сделки правовой результат отсутствует как таковой, а имеется лишь его ожидание, которое и называется правовой целью. Однако возможны ситуации, когда правовая­ цель будет зафиксирована в договоре, но при этом сама сделка будет признана недействительной вследствие отсутствия воли сторон на возникновение соответствующих правовых последствий (мнимая сделка). Если же правовая цель все же будет достигнута сторонами, то речь уже будет идти о юридическом результате. Таким образом, получается, что правовая цель является лишь составной частью каузы, а не основным ее элементом.

Еще одной специфической чертой сделки, которая отмечается некоторыми учеными, является целевой характер сделок. То есть, являясь институтом гражданского права, сделки служат своеобразным инструментом, посредством которого происходит трансформация внутренней (психической) воли лица в конкретные гражданско-правовые последствия. То есть сделка существует именно для того, что бы удовлетворять требования гражданского оборота, и она порождает только те последствия, которые непосредственно предусмотрены гражданским законодательством или хотя бы не противоречат ему.

Таким образом, по своей юридической природе сделка представляет собой юридический факт в форме волевого, правомерного действия, совершенного способом, определенным в законе, и направленным на создание определенного­ юридического результата, в виде возникновения, изменения, прекращения, гражданских прав и обязанностей.

Понимание юридической сущности института сделки необходимо нам для того, чтобы как можно более точно определиться с теми условиями и обстоятельствами, наличие которых влечет за собой недействительность сделки.

Но прежде чем рассматривать обстоятельства и условия, которые ведут к недействительности сделки, необходимо установить, что же собой представляет недействительность сделок как правовая категория. Однако дать ответ на данный вопрос достаточно сложно по той причине, что действующее законодательство не содержит легального определения недействительности сделок. В результате это приводит к тому, что различные ученые-цивилисты по разному начинают раскрывать сущность данной категории гражданского права. Если проанализировать непосредственно само словосочетание недействительность сделок, то можно сделать определенные выводы.

Так с точки зрения лексикологии «недействительность» означает отсутствие какого-либо действия, или возможности его совершения. Исходя из этого, можно предположить следующее.­ Законодатель, присваивая данному институту его название, подразумевал под этим, что сделки, обладающие признаками недействительности, являются не действующими, фактически не влекут никаких правовых последствий.

Следует отметить так же, что термин недействительная сделка появился в российском законодательстве достаточно давно. Уже в девятнадцатом веке многие российские цивилисты указывали на то, что правовая категория недействительности сделок несколько уже своего лексического смысла. В частности видный отечественный специалист в сфере гражданского права, один из основоположников российской цивилистики Д.И. Мейер справедливо полагал, что «по смыслу слова под понятие о недействительности подходит и такая сделка, которая оказывается бессильной в юридическом быту по отсутствии условия, которое определено для ее существования самими участниками сделки; но такую сделку мы называем несостоявшейся, находя это название более соответствующим ее природе».

Фактически проблема отграничения недействительных и несостоявшихся сделок не решена и поныне. Необходимость разрешения данной проблемы продиктована в первую очередь тем, что несостоявшиеся и недействительные сделки влекут за собой различные правовые последствия. Поэтому на наш взгляд, рассматривая юридическую природу недействительности сделок, необходимо определиться и с тем, что собой представляет несостоявшаяся (незаключенная) сделка. Ибо это поможет лучше понять и суть института недействительности.

Гражданский кодекс РФ не содержит определения несостоявшейся сделки. Только в ряде статей встречаются указания на те условия, при отсутствии которых сделка считается не заключенной. На основании анализа данных положений можно сделать вывод о том, что под несовершенной (не заключенной) понимается такая сделка, которая не удовлетворяет одному из обязательных (существенных) условий. То есть фактически речь идет об отсутствии одного из конститутивных элементов сделки. И поэтому вполне правомерным является вопрос о том, возможно ли вообще назвать такое действие сделкой. Ведь отсутствие какого-либо из конститутивных элементов сделки, свидетельствует о неполноте волеизъявления субъектов гражданских­ отношений. Так, например, в соответствии с п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. N 26 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о залоге» отсутствие в договоре о залоге сведений, индивидуально определяющих заложенное имущество, договор о залоге не может считаться заключенным. Вследствие чего подобные действия не удовлетворяют требованиям, предъявляемым законом к сделке. То есть фактически сделка отсутствует не только как юридический, но и как социальный факт.

В целом же именно с дефектностью социальной, а не правовой основы сделки, многие современные цивилисты связывают факт не заключения сделки. В частности Ю.П. Егоров отмечал, что несостоявшаяся сделка - это факт, свидетельствующий об отсутствии фактической возможности реализовать признаваемый законом интерес в связи с дефектностью социальной основы сделок. В то время как недействительность сделок специалисты связывают именно с порочностью их юридического состава. Из этого следует, что незаключенная сделка не влечет правовых последствий, так как она не является юридическим фактом. А в строгом смысле она не является даже сделкой. Поэтому, на наш взгляд являются неосновательными мнения некоторых цивилистов о том, что несостоявшиеся сделки представляют собой разновидность недействительных сделок. Хотя ради справедливости следует отметить то обстоятельство, что многие ученые оспаривают сам факт отнесения недействительных сделок собственно к сделкам.

И вопрос этот является весьма важным для определения сути недействительности сделок как правовой категории. Ведь как отмечалось выше, основополагающим признаком сделки является правомерность. В то время как недействительность сделок, в общем ее выражении (ст. 168 ГК РФ), представляет собой несоответствие заключенной сделки требованиям законов и иных нормативно правовых актов. Или говоря иными словами, недействительная сделка является не правомерной. Если исходить из подобных представлений сразу же напрашивается вывод о том, что недействительные сделки сделками как таковыми не являются. Например,­ подобного мнения придерживался видный советский цивилист - профессор И.С. Перетерский. В частности он считал, что «сделка - это действие, дозволенное законом. Действия, хотя бы и вызывающие юридические последствия, но не те, которые имели в виду участники, не пользуются защитой закона и не являются сделками». Таким образом, недействительность сделок понимается как явление, в рамках которого любая сделка теряет качество юридического факта изменять, прекращать и создавать права и обязанности. Но если следовать такому подходу, то закономерно возникает вопрос, что же представляет собой недействительная сделка?

В связи с этим в отечественной цивилистике получила развитие теория, согласно которой недействительная сделка понимается как деликт. При этом некоторыми учеными высказывались мнения и о двойственной природе сделок. Так Н.В. Рабинович считала, что недействительная сделка по своей форме и содержанию образуется именно как сделка, но все же по своей природе является правонарушением. На наш взгляд отнесение недействительных сделок к деликтам является не верным. Ведь как справедливо указывала Н.В. Рабинович, недействительная сделка возникает в соответствующей форме и­ наделена конкретным содержанием. Очень существенную роль здесь играет и то обстоятельство, что многие недействительные сделки (это, как правило, оспоримые) существуют как правомерные до определенного момента. То есть они в любом случае являются сделками, и признание судом их недействительности не влечет за собой обращение таких сделок в правонарушения. Просто они приобретают особый статус, вследствие порочности отдельных своих конститутивных элементов. Фактически недействительные сделки представляют особую категорию сделок, которые можно назвать порочными. Их основное отличие от правомерных сделок состоит в том, что правомерные влекут за собой только те правовые последствия, на которые рассчитывали стороны сделки. Тогда как недействительные влекут за собой такие правовые последствия, которые прямо указаны в законе, независимо от воли участников сделки. При чем во всех случаях данные последствия носят типовой характер (односторонняя или двусторонняя реституция). То есть фактически последствия недействительности сделок носят отменительный характер и направлены на возврат сторон в первоначальное состояние, в котором они находились до совершения сделки. Именно данное обстоятельство и свидетельствует­ о том, что недействительные сделки все же являются особым видом сделок, а не правонарушением.

Ведь в результате совершения деликта остается какой-то объективно-существующий результат, в виде нарушенного права, поврежденного имущества или здоровья и причинно-следственная связь между данными последствиями и неправомерными действиями сторон. А после заключения недействительной сделки наступление таких последствий, как правило, не наблюдается. Наоборот, основаниями недействительности сделок являются нарушения, допущенные еще на стадии заключения сделки. Кроме того, правонарушение является таковым с момента его непосредственного совершения и не может иметь никаких иных последствий, помимо предусмотренных законом. В то время как в некоторых случаях за недействительными сделками может быть признано качество правомерной сделки. Например, сделки совершенные недееспособным гражданином или несовершеннолетним, не достигшим возраста четырнадцати лет (ст. ст. 172, 173 ГК РФ) могут быть признаны действительными в судебном порядке, если будет установлено, что они были совершены к выгоде указанных граждан.

Еще одним существенным отличием правонарушения от недействительных сделок является то, что в результате совершения деликта имеется пострадавшая сторона, которой был причинен материальный, физический и моральный ущерб. Как правило, другая сторона, выступает в качестве причинителя вреда. На нее возлагается обязанность возместить потерпевшей стороне ущерб. Причем возможны ситуации, когда размер возмещения превышает стоимость причиненного ущерба (например, ст. 1084 ГК РФ) В случае же признания сделки недействительной для сторон наступают определенные правовые последствия. Однако размеры возмещения, передаваемого сторонами друг другу в порядке реституции, практически всегда ограничены законом размерами исполненного. Единственным случаем, когда одной из сторон предоставляется возможность получить от другой стороны возмещение убытков в форме реального ущерба, является совершение сделок недееспособными гражданами в возрасте до четырнадцати лет или гражданами, признанными недееспособными. Кроме того, необходимо отметить, что обязанность возместить ущерб вследствие совершения недействительной сделки возлагается на дееспособную сторону только при наличии вины. Конечно, данное обстоятельство несколько сближает недействительные сделки с правонарушением, однако подобные положения скорее являются исключением из общего правила и поэтому принимать их во внимание не следует.

На основании изложенного, можно сделать вывод о том, что недействительные сделки все же относятся к формам договорных, а не деликтных обязательств. Просто недействительность сделок представляет собой такое правовое явление, при наличии которого все сделки, не соответствующие требованиям закона, фактически теряют свою юридическую силу, то есть практически институт недействительности сделок охраняет имущественный оборот от порочных юридических действий (фактов), которые могут повлечь за собой нарушение прав физических и юридических лиц. Здесь хотелось бы отметить то обстоятельство, что многие современные цивилисты указывают на то, что недействительность сделки может быть связан не только с порочностью сделки как юридического факта, но и порочностью сделки как правоотношения. Так, например, А.А. Киселев полагает, что «когда говорят о «недействительности сделки», должна иметься в виду недействительность (отрицание) тех прав и обязанностей, которые должны были наступить из сделки, но в силу определенных оснований не наступили. Таким образом, речь идет не об отрицании сделки - юридического факта, а об отрицании сделки - правоотношения».

При этом следует учитывать то обстоятельство, что по своему содержанию сделка как правоотношение является более емким понятием, нежели сделка как юридический факт.

Из общей теории права известно, что любое правоотношение состоит из четырех основных элементов: субъекта, объекта, содержания и формы. Однако помимо вышеуказанных элементов для возникновения правоотношения необходимо соответствующее основание. И как раз таким основанием, порождающим правоотношение, выступает юридический факт, ибо он представляет собой действия, которые совершает сторона (стороны) для того, чтобы создать, изменить, прекратить гражданские права и обязанности. Таким образом, получается, что порочность сделки как юридического факта неотвратимо влечет за собой недействительность сделки как правоотношения. Однако порочность остальных элементов сделки не влечет за собой порочности самого юридического факта. Из приведенных выше рассуждений следует, что недействительность сделок должна включать в себя значительно более широкий перечень оснований, ведущих к аннулированию юридического результата сделки, нежели основания порочности юридических фактов. Данное обстоятельство является дополнительным доказательством­ того, что недействительная сделка по своей юридической природе все же является сделкой.

Таким образом, недействительность сделок, представляет собой правовую категорию, включающую в себя совокупность оснований, при наличии которых любая сделка теряет свою самостоятельность и влечет только те правовые последствия, которые прямо предусмотрены законом, а так же механизм применения данных последствий. По нашему мнению, недействительность сделок это не просто явление юридического аннулирования результатов сделки (именно результатов, а не самой сделки), но основание применения специальных мер, направленных на защиту прав участников сделки, а в некоторых случаях всего правопорядка и общественной нравственности.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

КУРСОВАЯ РАБОТА по теме:

ПРАВОВАЯ ПРИРОДА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК

Введение

Отличительной исторической чертой развития российской экономики является частая смена ориентиров, принципов развития и функционирования основных экономических институтов. Россия всегда идет по пути революционных преобразований, предпочитая их эволюционному развитию, характерному для экономики развитых западных государств. Безусловное подтверждение этому мы находим в нормах гражданского законодательства.

Еще не так давно в качестве основных экономических задач государства признавалось “создание материально-технической базы коммунизма, обеспечивающей изобилие материальных и культурных благ; постепенное преобразование социалистических общественных отношений в коммунистические; воспитание граждан в духе высокой коммунистической идейности; коммунистического отношения к труду и общественному хозяйству”. В качестве основы развития экономики выступала социалистическая собственность на средства производства в форме государственной (общенародной) и колхозно-кооперативной собственности, которая преимущественно охранялась государством.

Не прошло и половины столетия, как с принятием новой Конституции и закреплением статуса Российской Федерации в качестве демократического государства наши ориентиры революционно изменились, и сегодня мы говорим о таких незыблемых основах функционирования экономики как “единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности, равенство всех форм собственности”, что невозможно было представить в условиях командно-административной системы.

Стремительность перемен проявляется и в правовой сфере посредством ликвидации одних правовых институтов и возникновением других, приемлемых только для данного экономического строя.

Однако существуют и такие институты, которые не подвержены риску исчезновения благодаря их исключительной важности вне зависимости от того, какой экономический строй признан законодателем. Среди таких институтов, бесспорно, мы называем институт сделки.

Какими бы ни были представления об экономике на определенном этапе развития государства, сделки всегда выполняют роль основных средств правового регулирования социально-экономических связей физических и юридических лиц. Будучи разнообразными по форме и содержанию, они применяются практически во всех областях общественной жизни, являясь основой гражданского оборота.

Признавая исключительную важность рассматриваемого правового явления, мы должны заметить, что не все из заключаемых сделок могут позитивно влиять на развитие гражданско-правовых отношений. Несмотря на процесс демократизации законодательства в условиях рыночной экономики, государство обязано осуществлять регулирование потока заключаемых сделок, исключая возможность возникновения прав и обязанностей по сделкам, нарушающим публичные интересы, а также максимально защищая интересы самих участников сделки и третьих лиц.

Законодатель нашел эффективное правовое средство для достижения указанных целей. Воспользовавшись наследием римских юристов, он нормативно закрепил конструкции ничтожности и оспоримости в рамках явления недействительной сделки.

Актуальность темы не вызывает сомнений. В связи с переходом к рыночной экономике расширилась сфера индивидуального регулирования гражданских правоотношений. Как закономерность, в судебной практике все чаще стали появляться дела о признании сделок недействительными. От того, какую форму недействительности имеет та или иная сделка часто зависит ее правовая участь. Правоприменитель часто заблуждается относительно формы недействительности сделки. Такие ошибки не могут положительным образом сказываться на развитии гражданско-правовых институтов РФ, в целом - они подрывают гражданский оборот. Нам представляется, что одним совершенствованием нормативного регулирования ничтожных и оспоримых сделок здесь обойтись нельзя. Необходимым условием обеспечения эффективности правосудия, стабильности гражданского оборота выступает основательная теоретическая база изучаемого явления.

Объектом данного исследования являются правоотношения, связанные с заключением, исполнением и признанием недействительными сделок. В качестве предмета исследования мы полагаем правовую сущность явления недействительной сделки, материальные и процессуальные критерии классификации недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, виды ничтожных и оспоримых сделок, особенности их правового регулирования, проблемы практики реализации норм ГК о недействительных сделках, явление конвалидации ничтожной сделки.

Целью данного исследования мы полагаем формирование единого, комплексного представления о недействительной сделке посредством анализа правовых явлений оспоримости и ничтожности. Задачами исследования являются:

1) систематизация доктринальных представлений о правовой сущности недействительной сделки, аргументация несостоятельности некоторых теорий;

2) изучение материальных и формальных критериев классификации недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, рассмотрение вопроса о целесообразности подобной классификации;

3) исследование явления конвалидации ничтожной сделки;

4) изучение правового регулирования видов недействительных сделок, а также практики применения норм о недействительных сделках судами.

Несмотря на то, что в целом теория недействительной сделки относится к числу наиболее разработанных в отечественной цивилистике (так, например, тщательно исследована проблема правовой сущности недействительной сделки), необходимо отметить, что далеко не все аспекты выбранной темы представляли предмет научных исследований (например, институт конвалидации ничтожной сделки до сих пор остается практически не изученным).

Теоретическую базу нашего исследования составили монографии, учебные пособия, научные статьи, авторефераты таких известных представителей отечественной цивилистики, как М.М. Агарков, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, Д.М. Генкин, В.П. Грибанов, О.В. Гутников, И.Ю. Динесман, Ю.П. Егоров, О.С. Иоффе, В.Б. Исаков, А.А. Киселев, А.О. Ковалев, И.В. Матвеев, Д.И. Мейер, И.Б. Новицкий, И.Ю. Павлова, Н.В. Рабинович, В.А. Рясецев, В.Л. Слесарев, В.С. Толстой, Д.О. Тузов, Ф.С. Хейфец, В.П. Шахматов, Г.Ф. Шершеневич, Д.М. Щекин, Н.Д. Шестакова, Э.Б. Эйдинова и др.

В качестве нормативной базы при выполнении работы были использованы ГК РФ (часть первая), ГПК РФ, АПК РФ, НК РФ, ЛК РФ, СК РФ, ВК РФ, ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”, ФЗ “О государственных и муниципальных унитарных предприятиях”, ФЗ “О приватизации государственного и муниципального имущества”, ФЗ “О лицензировании отдельных видов деятельности”, ФЗ “Об обществах с ограниченной ответственностью”, ФЗ “О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним”, ФЗ “О музейном фонде”, Закон РФ “О защите прав потребителей”, ФЗ “Об акционерных обществах”, Закон РФ “О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров”, ФЗ “О прокуратуре РФ”, Патентный закон РФ и др.

Эмпирическую базу исследования составили постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ, постановления Президиума ВАС РФ, постановления ФАС округов, определения КС РФ, информационные письма Президиума ВАС РФ, решения областных арбитражных судов.

Данная работа выполнена посредством использования сочетания общенаучных методов (таких, как анализ, синтез, системный подход, функциональный подход, сравнение, обобщение, аналогия, абстрагирование) и частноправовых (формально-юридический, сравнительно-правовой методы).

Глава 1 . Основные концепции правовой природы недействительных сделок

В юридической науке часто используется термин “правовая природа”. Обращение к данному термину обусловлено необходимостью дать исчерпывающую характеристику тому или иному юридическому факту, явлению, институту, процессу. Толковый словарь русского языка одним из значений термина “природа” признает “сущность, основное свойство чего-либо”.

Говоря о юридической природе недействительной сделки невозможно оставить без рассмотрения вопрос о соотношении ее с понятием “сделка”. Традиционной в отечественной науке гражданского права считается полемика относительно вопросов - является ли недействительная сделка юридическим фактом вообще и сделкой в особенности, а также является ли недействительная сделка правонарушением. Отвечая на данные вопросы, теоретики гражданского права по-разному определяют место недействительной сделки в системе юридических фактов, указывая на их специфические признаки, ограничивающие недействительные сделки от других категорий.

Причиной возникшей неопределенности во многом послужило нормативное закрепление понятия “сделка” в действующем гражданском законодательстве, которое не в полной мере отражает доктринальные представления о данной правовой категории. С другой стороны, по мнению М.М. Агаркова, “выявление понятия сделки - сравнительно поздний результат юридического анализа”. Так, многие исследователи в области римского права полагают, что еще римские юристы употребляли особый термин negotium, понимая под ним не только дело вообще, но также сделку и возмездный договор, который противопоставлялся дарению. Однако несмотря на употребление термина negotium, он все же не имел в римском праве широкого применения, в отличие от таких терминов как contractus или pacta. Таким образом, в римском праве лишь наметился процесс создания единой правовой категории, объединявшей основания возникновения договорных и некоторых внедоговорных обязательств под общим названием “сделка”.

В Европе термин actus juridicus (лат.), обозначавший сделку в современном понимании данного слова был широко распространен уже в середине XVIII в. Русская юридическая мысль, разрешая вопрос о системе юридических фактов, выработала отчетливое представление о сделке лишь в начале XIX в. Выделение учения о сделке в составе общей части гражданского права стало впоследствии традиционным в русской цивилистической науке, чего нельзя сказать о практике гражданского оборота. Так, Д.И. Мейер отмечал, что “под наше понятие о сделке подходит не только договор, соглашение, но, например, и духовное завещание…В общежитии сделка не имеет определенного юридического значения”. Другими словами, для простого обывателя термин “сделка” в дореволюционной России еще ничего не значил, поскольку практика гражданского оборота обходилась такими терминами, как договор, соглашение, одностороннее действие.

Поэтому “и для советской, и для постсоветской цивилистики был характерен поиск научного определения недействительной сделки, которое смогло бы вобрать в себя все ее характерные черты и по которому можно было бы отличить ее от иных юридических фактов”.

Этим и обусловлена научная дискуссия относительно сущности недействительности сделки. Безусловно, каждый автор пытается привести собственное обоснование высказанной им позиции, однако, отвлекаясь от частностей, все предложенные варианты можно классифицировать, относя к одной из трех концепций.

1.1 Недействительная сделка как вид сделки

Укоренившееся в отечественной науке гражданского права и нормативно закрепленное положение о том, что недействительная сделка не создает правовых последствий для сторон, ее совершивших, привело к выделению доктринальной позиции, что термин “сделка” должен включать в себя и недействительные сделки, так как независимо от того, были ли применены к ничтожной сделке последствия недействительности либо оспоримая сделка признана недействительной, фактический состав действия, направленного на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (пусть даже и неправомерный), имел место.

Сторонниками данной точки зрения в разное время являлись Д.М. Генкин, А.А. Киселев, И.Б. Новицкий, Н.В. Рабинович, В.А. Рясенцев, И.С. Самощенко, В.П. Шахматов, Н.Д. Шестакова и другие известные цивилисты.

Истоки данной концепции мы можем искать еще в римском праве. Так, И.Б. Новицкий утверждал, что именно о сделках говорилось, что они могут быть nullum (незаключенными), nullius (ничтожными), а также их можно resindere (считать недействительными), dissolvere (расторгнуть). То есть, очевидно отнесение недействительной сделки к разновидности сделки.

Одним из основных элементов доказывания, который используют сторонники концепции, является утверждение, что правомерность либо неправомерность действия не является необходимым признаком сделки. Данный аргумент является существенным хотя бы исходя из отсутствия признака “правомерности” сделки в качестве нормативно закрепленного как в советских гражданских кодексах 1922г., 1964г., так и в ныне действующем Кодексе. Аналогичный подход мы наблюдаем и в актах рекомендательного характера, например, в ст.165 Модельного ГК СНГ.

Безусловно, действие, которое лежит в основе недействительной сделки нельзя назвать правомерным. Однако в силу того, что стороны проигнорировали требования закона (ст. 168 ГК РФ) или одна из сторон выразила волю несвободно (ст.179 ГК РФ), сделка не перестает быть сделкой. Так, В.П. Шахматов, считал, что “недействительная сделка - это сделка, состав которой не соответствует описанным в нормах права признакам состава сделок данного вида в силу общественно вредных или общественно нежелательных свойств”. Автор подчеркивал, что и действительная, и недействительная сделки все же являются сделками, но правомерность действия относится только к признаку действительности сделки. В связи с этим, было высказано предложение не давать единого определения сделки, а рассматривать отдельно действительные и недействительные сделки.

Сторонники такого подхода считают неправомерным включение в фактический состав сделки ее юридических последствий. “Между тем, в сделке, как одной из разновидностей юридических фактов, нужно различать сами факты и юридические последствия, которые с этими фактами связаны”. При таком рассмотрении нельзя сказать, что недействительная сделка не влечет за собой никаких юридических последствий. Очевидно, что она не приводит к тем юридическим последствиям, на достижение которых была рассчитана, но она порождает некоторые другие последствия: обязанность передать полученное по сделке тому, от кого оно получено либо в доход государства. Кроме того, в некоторых случаях недействительная сделка порождает положительные юридический последствия, то есть те, на которые направлена воля сторон, но эти последствия могут быть уничтожены по просьбе заинтересованного лица в оспоримой сделке. Наступление желаемых последствий возможно и в ничтожной сделке, при условии, что она не станет предметом судебного рассмотрения. Ведь часть из таких сделок, несмотря не ничтожность, может быть исполнена контрагентами и фактически породить те правовые последствия, на которые они были направлены.

По мнению И.Б. Новицкого, любой факт не может превратиться в “не факт”. Раз воля выражена и направлена на определенный результат (установление, изменение или прекращение правоотношений), этот факт наступил и не наступившим стать не может. Другое дело - те юридические последствия, которые с ним нормально связываются: они могут наступить, могут не наступить, и в этом последнем случае имеет место недействительная сделка. Таким образом, факт существования недействительной сделки не представляет собой какой-то логической бессмыслицы.

Н.В. Рабинович, утверждая, что правомерность или же неправомерность, не является необходимым элементом сделки, выделяет четыре признака, которые свойственны недействительной сделке в равной мере, как и сделке действительной:

она представляет собой волевое действие, выражающее в определенной форме волю субъекта;

волеизъявление в ней, как и во всякой сделке, направлено на установление, изменение или прекращение правоотношения;

в результате совершения недействительной сделки возникает определенное правоотношение (хотя и такое правоотношение, которое не имеет права на существование);

участники ее, возможно, стремились к установлению того или иного правомерного отношения и никаких иных целей не преследовали (например, при несоблюдении формы сделки).

Хотя бы тот факт, что закон, решая вопрос о недействительной сделке, рассматривает ее в силу присущих ей как сделке недостатков, позволяет признавать недействительные сделки сделками во всех смыслах данного термина.

Кроме того, бесспорно, что чисто этимологическое соотношение сделки и недействительной сделки как целого и части вполне логично и привычно для русского языка, поскольку определяет действие и его разновидность. Исходя из этого, следует признать, что термин “недействительная сделка” вполне адекватно отражает суть названного действия как неправомерного, является привычным как для теоретиков цивилистики, так и для практикующих юристов, а потому имеет право на использование в законодательстве, гражданско-правовой доктрине и на практике.

1. 2 Недействите льная сделка как правовое явление, не охватываемое термином “сделка”

Данная концепция в российской цивилистике появилась достаточно давно и продолжает существовать до сегодняшнего дня в новейших работах по теории сделки. Несмотря на то, что все действовавшие в разное время на территории нашей страны Основы гражданского законодательства СССР и республик, а также ГК РСФСР и РФ в своих нормах не содержали противопоставления терминов “сделка” и “недействительная сделка”, искомую дефиницию можно обнаружить в монографических исследованиях, где попытки обосновать данное противопоставление предпринимаются теоретически.

Сторонники указанной концепции выступают с критикой ныне действующего законодательства за то, что, продолжая традицию советского периода, оно лишь ограничилось определением возможного круга недействительных сделок, не предоставив полного, всеобъемлющего определения сделки как правомерного действия, что могло бы исключить научные разногласия.

Обращаясь к римским источникам, данные авторы оперируют аргументом существования в трудах классических юристов классификации недействительных договоров в зависимости от степени недействительности на несуществующие, абсолютно несуществующие и относительно несуществующие. “Несуществующими (negotium nullum) являлись договоры с невозможной престрацией и те, в которых не соблюдались правила о форме договора. Такие договоры или не обладали никаким действием, или, может быть, создавали только моральные обязательства”. С фактом существования такого договора сторонники противопоставления “сделки” и “недействительной сделки” связывают наличие у римских юристов представлений о том, что среди недействительных сделок в римском праве были и такие, которые не могли называться сделкой исходя из правовой природы данного явления. Однако необходимо заметить, что приведенный аргумент является очень спорным.

Попытки законодательного закрепления категории “сделка” начали предприниматься уже к концу XIX в. при разработке Проекта гражданского уложения. Согласно ст.56 этого Проекта: “Действия, совершаемые для приобретения и прекращения гражданских прав (сделки), суть: 1) изъявление воли одного лица, как-то: завещательные распоряжения, и 2) договоры или соглашения двух или нескольких лиц”. Это стало определенным рубежом научных изысканий виднейших представителей российской дореволюционной цивилистики, таких, как Д.И. Мейер, Г.Ф. Шершеневич, которые были единогласны в своем понимании юридической природы сделки как исключительно правомерного действия.

Так Д.И. Мейер замечает, что “только законные сделки можно назвать сделками, ибо сделки незаконные не считаются действительными, следовательно, и существующими”, заметим, не как юридические действия вообще, а как юридический факт - сделка.

Аналогичные представления высказывает и Г.Ф. Шершеневич: ”Под именем юридической сделки понимается такое выражение воли, которое непосредственно направлено на юридические последствия, т.е. на установление, изменение или прекращение юридических отношений. Ей противополагается правонарушение, как такое юридическое действие, которое, хотя и влечет за собой юридические последствия, но не те, которых желало лицо”.

В дальнейшее время концепция непризнания недействительной сделки в качестве сделки развивалась в рамках советского и постсоветского времени. Необходимо отметить, что именно в ГК РСФСР 1922 г. понятие сделки, как действия, направленного на возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений, впервые появилось в законодательстве, а затем, почти в неизменном виде перешло в ГК РСФСР 1964 г. и действующий ГК РФ.

Для советской цивилистики был характерен поиск научного определения сделки, по которому можно было отличить сделку от иных юридических фактов (включая недействительную сделку).

Особого внимания заслуживают теоретические исследования М.М. Агаркова, в которых он, обобщив немногочисленный мировой и отечественный опыт изучения сделок, определил, что “сделками называются правомерные юридические действия, совершаемые одним или несколькими лицами, выступающими в качестве субъектов имущественных прав, и устанавливающие, изменяющие гражданские правоотношения, на установление, изменение или прекращение которых они направлены”. Поэтому сам термин “сделка” должен быть сохранен лишь для обозначения действий, создающих тот правовой эффект, на который они были направлены. Из этого следует неприменимость понятия “сделка” к недействительной сделке. Заменить же термин “недействительная сделка” можно посредством использования термина “недействительное волеизъявление”. По мнению М.М. Агаркова, “волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений, может быть действительным или недействительным. Если оно действительно, оно является сделкой”.

На наш взгляд, предложение М.М. Агаркова не совсем корректно, так как недействительность сделки не всегда связана с дефектностью волеизъявления (ведь это только один из структурных элементов сделки), но может быть связана и с содержанием, и с субъектом, и с формой сделки.

С.Ф. Хейфец окончательно подытожил все имеющиеся к тому времени подходы в рамках концепции противопоставления “сделки” и “недействительной сделки”: “сделкой признается правомерное юридическое действие одного или нескольких дееспособных субъектов гражданских (имущественных) прав, совершенное в установленной законом или их соглашением форме, соответствующее подлинной воле субъектов и приводящее к правовым последствиям, на достижение которых оно направлено”.

В 90-е гг. XX в. рассмотрению понятия сделки были посвящены и некоторые работы Ю.П. Егорова. В них сделка определялась как “правомерное действие сделкоспособного субъекта, выраженное в допускаемой законом форме, воздействующее на фактические общественные отношения путем формирования материального содержания, прав и обязанностей порождаемого правоотношения ”.

Представления о “недействительной сделке” как о правовом явлении, не охватываемом термином “сделка”, были изложены в работах А.О. Ковалева, Т.Ш. Кулматова, И.С. Перетерского, Ю.К. Толстого, Д.О. Тузова и других известных цивилистов.

На вопрос о том, к какой категории можно относить недействительную сделку, если она не является сделкой, немногие авторы смогли дать ответ. Интересна позиция В.Б. Исакова, который предлагал относить недействительные сделки к так называемым дефектным юридическим фактам. “Дефектность юридического факта имеет в своей основе дефектность социально-юридической ситуации. Дефектной следует считать такую ситуацию, в которой отсутствуют некоторые необходимые признаки”.

Во всех приведенных выше примерах четко прослеживается признание в качестве существенного признака сделки ее правомерности. Одним из наиболее важных аргументов в защиту предложенной теории является тот факт, что формально-юридическая сделка, в соответствии со ст.153 ГК РФ направлена на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей и, соответственно, “должна порождать те юридические последствия, которых пытались достичь ее контрагенты, осуществляя соответствующие правовые действия, поскольку обладает признаком правомерности”. Безусловно, недействительная сделка создает юридические последствия, но лишь те, которые связаны с ее недействительностью. А это уже не есть последствия, вызываемые сделкой как позитивным явлением гражданского оборота.

“Поэтому сделка и недействительная сделка обладают различной правовой природой, так как первая достигает или может достичь необходимого юридического результата, а вторая - этот результат не создает (ничтожная сделка), либо он аннулируется судом (оспоримая сделка)”.

Во внимание также следует принимать законодательное закрепление положения о том, что недействительная сделка недействительна с момента ее совершения. Это означает, что если действие возникло как сделка и породило правоотношения, а затем было признано недействительным с обратной силой, то такое действие не есть сделка, ибо возникшие в ее результате правоотношения были сведены законом или судом к юридическому нулю, равно как и сам факт заключения подобного рода сделки. Это значит, что недействительная сделка не является сделкой по смыслу ст. 154 ГК РФ.

С точки зрения русского языка сам термин “недействительный” означает не что иное, как “несуществующий”, “неподлинный”, “ненастоящий”. В этом смысле признание сделки недействительной свидетельствует именно о том, что действия граждан, юридических лиц, совершенные в виде недействительной сделки, являются юридически несуществующими в силу их противоречия законодательству, как и сама сделка.

Еще одним аргументом в пользу своей позиции исследователи приводят существование традиционно используемого отечественной цивилистикой набора условий действительности сделок:

законность содержания сделки;

способность субъекта к участию в сделке;

соответствие волеизъявления участника сделки его подлинной воле;

соблюдение формы сделки.

И хотя данные условия определены в ГК РФ в качестве условий действительной сделки, по сути, они определяют правовую природу юридического явления сделки как таковой. Ведь исходя из смысла действующего гражданского законодательства, сделка - поощряемое и охраняемое государством юридическое явление. В условиях рыночной экономики она является основой гражданского оборота, недействительная же сделка тормозит развитие гражданских правоотношений. Если действие имеет вид сделки, но содержит в себе нарушение условий ее действительности, то вне зависимости от юридических последствий, она утрачивает право на охрану со стороны закона и государства, а потому - не может являться сделкой.

1. 3 Недействительная сделка как правонарушение

Теория рассмотрения недействительной сделки в качестве правонарушения по сути представляет собой разновидность второй интерпретации недействительной сделки, однако достойна отдельного рассмотрения в связи с рядом характерных особенностей. Так, Ф.С. Хейфец, утверждая, что недействительная сделка не может являться сделкой, полагает, что в то же время, она “по своей природе представляет собой правонарушение, несмотря на то, что по содержанию и форме возникла как сделка”. Подобные представления мы можем наблюдать в работах А.О. Ковалева, О.А. Красавчикова, Т.Ш. Кулматова, И.С. Самощенко, Г.Ф. Шершеневича.

История зарождения представленной концепции в России началась достаточно давно. По мнению М.М. Агаркова “уже в конце XVIII и начале XIX вв. русская юридическая мысль, разрешая вопрос о системе юридических фактов, отчетливо противопоставляла вопрос правонарушения и волеизъявления (сделки)”. Так, Г.Ф. Шершеневич писал о том, что “юридической сделке противополагается правонарушение как такое юридическое действие, которое хотя и влечет за собой юридические последствия, но не те, которые желало лицо”.

Предпосылкой, как и в других случаях, послужило различие в толковании римских источников. По мнению И.Б. Новицкого, римское право к гражданским правонарушениям относило только деликты, то есть “внедоговорное виновное причинение вреда личности или имуществу другого”. Однако некоторые другие специалисты в области римского права полагают, что “термин “delictum” имел широкое значение. Он означал всякое противоправное действие, влекущее за собой какое-либо наказание или какие-либо другие негативные последствия для совершившего такое действие. По санкциям, применяемым к деликвенту, и по природе ущерба, наносимого противоправными действиями, деликты делились на delicta privata и delicta publica”.

Исследователи в области римского права утверждают, что при анализе Законов XII таблиц, можно выделить следующие особенности delicta privata:

Он возникает в результате совершения какого-либо внешнего действия. Позднее, в классическом праве - также и в результате воздержания от какого-либо действия.

Для деликта требовалось, чтобы предпринятые действия имели какие-либо последствия.

Delicta privata возникал только тогда, когда между совершенными действиями и их последствиями существовала действительная причинная связь.

Для возникновения деликта требовалось, чтобы предпринятое действие являлось противоправным, а его последствия наносили ущерб другому лицу.

Деликт возникает лишь тогда, когда совершивший его знал или должен был знать о последствиях своего действия. Иными словами, речь идет о виновности деликвента.

Существование частного деликта обязательно влечет за собой poena privata, или возмещение ущерба.

Преторское право выделяло такие разновидности delicta privata как dolus (частный деликт, возникающий при обмане контрагентов в момент заключения договора), metus (деликт, состоящий в противоправных действиях физической или психической природы, или угрозах, предназначенных для побуждения какого-либо лица согласиться на нечто, чего он иначе не хотел бы), fraus creditorum (заключение симулированных (фиктивных) сделок с целью обмануть кредиторов и сделать невозможной уплату долга).

Таким образом, главным аргументом, используемым сторонниками концепции рассмотрения недействительной сделки в качестве правонарушения является факт того, римское право признавало действия, нормативно закрепленные в ст. 170 (мнимая сделка), а также в ст.179 действующего ГК РФ (сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств), в качестве delicta privata - частного правонарушения.

Другим аргументом, подтверждающим истинность концепции, выступает сам факт судебного аннулирования правоотношения, возникшего на основе недействительной сделки, и, соответственно, тех правовых последствий, на которые сделка была направлена. Правовая природа этого явления - охранительное правоотношение, возникающее в силу судебного решения. По мнению В.Л. Слесарева, возникновение охранительного правоотношения на основе норм гражданского права неразрывно связано с совершением гражданского правонарушения. Иными словами, субъекты недействительной сделки, заключая и исполняя ее, совершают гражданское правонарушение, за которое действующим законодательством предусмотрены соответствующие санкции.

В настоящее время отечественная правовая наука рассматривает правонарушение как виновное общественно опасное деяние (действие либо бездействие), которое нарушает санкционированные государством правовые нормы, за совершение которого правонарушитель привлекается к юридической ответственности. Имеющиеся научные работы позволяют выделить признаки общественной вредности (опасности), противоправности, виновности, наказуемости, которые неизменно характеризуют любое правонарушение.

Следует рассмотреть указанные признаки в отношении недействительной сделки.

Общественная вредность (опасность) - объективный основной признак правонарушения, ограничивающий правомерное поведение от противоправного, который проявляется в том, что правонарушение всегда сопряжено с посягательством на приоритеты и ценности человеческого общества, ущемляет частные и общественные интересы. Применительно к недействительным сделкам - их “общественная вредность выражается в том, что они могут причинять вред лицам, которые, участвуя в сделке, не обладают необходимым уровнем сделкоспособности, либо стали жертвой обмана, заблуждения, угрозы, насилия и других указанных в законе обстоятельств при заключении договоров”. В случае взаимного недобросовестного действия каждой из сторон (например, с целью, противной основам правовопорядка и нравственности), общественная вредность проявляется в посягательстве на правопорядок, установленный и поддерживаемый законодателем, так и на морально-нравственные устои общества. Данные действия, безусловно, приносят вред нормальному развитию общественных отношений гражданского оборота.

Признак противоправности традиционно означает, что всякое правонарушение посягает на те социальные блага, которые закреплены в праве и защищаются им, то есть предполагает противоречие деяния норме права, закрепленной в соответствующем источнике права. Противоправность недействительной сделки подразумевает, что то условие (условия), которое порождает ее противоправность, юридически запрещено законом и не порождает тех юридических последствий, которых стремились достигнуть их участники. Однако существуют некоторые особенности, связанные с оспоримой сделкой: “действие, содержащее в себе признаки оспоримой сделки, считается недействительной сделкой лишь после признания ее таковой судом, оно может считаться противоправным лишь после соответствующего судебного решения. Поэтому до вступления в силу данного судебного акта, вышеуказанное юридическое действие правомерно”.

Признак виновности в теории права означает совершение деяния с умыслом или по неосторожности. Недействительная сделка является правонарушением лишь в случае ее виновного совершения. Умысел участника недействительной сделки выражается в том, что он осознает, что нарушает установленные правила нарушения сделок, предвидит неизбежность или возможность наступления общественно вредных последствий, желает их наступления либо сознательно их допускает. Совершение недействительной сделки умышленно может выступать в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность. Так в ст. 169 ГК РФ форма вины употребляется в качестве квалифицирующего признака. При отсутствии умысла в качестве правовых последствий применяется предусмотренная ч.2 ст.167 ГК РФ двусторонняя реституция, а при наличии такового - специально предусмотренное в ст.169 взыскание того, что было передано контрагенту или причитается ему в доход государства.

В ряде случаев сама правовая природа недействительной сделки предопределяет единственно возможную форму вины. “Большинство недействительных сделок совершается с умыслом. Так, недобросовестный контрагент прибегает к обману или угрозе при заключении сделки, в случаях мнимости, притворности, кабальности сделок. Неосторожная форма вины имеет место, когда субъект не имел умысла нарушить условия действительности сделок, при этом он должен был предвидеть возможность наступления общественно вредных последствий своего поведения, но легкомысленно рассчитывал на их предотвращение, либо вообще не предвидел этих последствий. Неосторожность возможна при добросовестном заблуждении лица, например, при отсутствии информации об уровне дееспособности потенциального контрагента либо когда один контрагент ввел другого в заблуждение, не имея не это умысла”.

Признак наказуемости предполагает обязанность субъекта правонарушения претерпевать определенные неблагоприятные последствия, предусмотренные в нормах права. Речь идет о юридической ответственности. Очевидно, что, являясь гражданско-правовым правонарушением, недействительная сделка порождает гражданско-правовую ответственность. В юридической науке не существует единого мнения относительно сущности данного вида юридической ответственности. Придерживаясь позиции В.П. Грибанова, гражданско-правовую ответственность можно определить как “одну из форм государственного принуждения, связанную с применением санкций имущественного характера, направленных на восстановление нарушенных прав и стимулирование нормальных экономических отношений юридически равноправных участников гражданского оборота”. С этих позиций, недействительная сделка безусловно порождает неблагоприятные юридические последствия, непосредственно связанные с ее недействительностью, которые главным образом выражаются в недостижении того правового результата, на которые была направлена сама недействительная сделка. Кроме того, гражданско-правовая ответственность проявляется в возложении невыгодных имущественных последствий на лицо, допустившее нарушение гражданских прав и обязанностей. Следовательно недействительная сделка порождает применение гражданско-правовых санкций.

Таким образом, по мнению ряда теоретиков гражданского права, недействительная сделка действительно может рассматриваться в качестве правонарушения, где в качестве правонарушителя выступает недобросовестная сторона, субъект недействительной сделки - добросовестная сторона является пострадавшим от данного гражданского правонарушения, защита интересов которого является важнейшей задачей при признании ничтожным или оспоримым соответствующего правоотношения. В качестве потерпевшей стороны может выступать и третье лицо, если недействительная сделка нарушает его законные права и интересы.

Необходимо также учитывать, что даже если в недействительной сделке сочетаются действия правонарушителя и действия пострадавшего, следует считать всю недействительную сделку правонарушением, включая и действия потерпевшей стороны, которые, как правило, являются встречным предоставлением, адресованном правонарушителю, квалификация противоправности действий которого зависит и от ответных действий пострадавшего.

Теория признания недействительной сделки правонарушением, несмотря на внешнюю логичность, тем не менее, была подвергнута критике многих исследователей, в том числе и со стороны Д.О. Тузова, который полагает, что “недействительность и противоправность - две несовпадающие и даже непересекающиеся категории, негативное выражение двух различных форм правовой оценки действия на предмет его соответствия нормам позитивного права”. По его мнению, недопустимо считать правонарушением недействительную сделку. Недействительным может быть лишь предоставлении по ней: “Предоставление по недействительной сделке может быть правонарушением в тех случаях, когда субъект предоставления виновен, то есть осознает или должен осознавать противоправность своего действия”. Иными словами, если недействительность сделки обусловлена прямым ее противоречием закону, то произведенное по такой сделке предоставление является правонарушением.

Данная позиция не бесспорна, так как:

Противоправные элементы недействительной сделки начинают проявляться уже на стадии ее заключения (до непосредственного предоставления), когда контрагенты или один из них виновно нарушают юридические нормы, регулирующие условия действительности сделки;

Признание противоправным виновного предоставления по недействительной сделке правомерно лишь для реальных сделок; отношении концессуальных, обязательства по которым возникают с момента достижения соглашения между сторонами, вопрос остается спорным.

В случае необходимости признания оспоримой сделки недействительной, заинтересованная сторона не обязана дожидаться предоставления по ней, которое Д.О. Тузов наделяет признаками противоправности, поскольку противоправно даже еще не исполненное, но уже заключенное соглашение, обладающее признаками недействительной сделки.

Не менее интересна позиция Н.В. Рабинович, которая полагала, что “недействительная сделка является сделкой по своему содержанию и направленности”, но в то же время и правонарушением, так как она нарушает норму права, установленный правопорядок. “Однако недействительная сделка - правонарушение особого порядка. Один из видов правонарушений в широком смысле этого слова, не совпадающий с теми противозаконными действиями, которые имеют в виду правонарушения в узком смысле…Эти действия всегда предполагают виновное нарушение объективного права, которое приводит к причинению вреда другим лицам, их личности и имуществу. Для недействительной же сделки достаточно только одного нарушения субъективного права и не требуется обязательно причинение вреда и наличие вины участника сделки”.

Исходя из этого, можно подвергнуть критике предложение О.А. Красавчикова образовать единую обобщающую категорию неправомерных действий с отнесением к этой категории самых разнообразных правовых явлений (причинение вреда, недействительность сделок, административные акты, изданные с нарушением компетенции, неисполнение договорных обязательств, неосновательное обогащение). Такая категория, по мнению Н.В. Рабинович, объединяет внутренне между собой не связанные правовые явления по одному лишь формальному признаку противоречия закону.

Подводя итоги, необходимо отметить, что дискуссия по поводу правовой сущности недействительной сделки является традиционной в науке гражданского права. По нашему мнению, основной причиной ее возникновения (помимо неоднозначного толкования римских источников) является синтетичность самого правового явления недействительной сделки.

Так, сторонники признания недействительной сделки в качестве сделки обращают внимание на то, что по фактическому составу действий недействительная сделка идентична сделке (за исключением отсутствия у первой “несущественного” признака правомерности и, в некоторых случаях, соответствующих последствий). Другая группа цивилистов, критикуя действующее законодательство, не допускает возможность признания недействительной сделки разновидностью сделки в виду отсутствия способности порождать тот положительный юридический результат, который предполагает действительная сделка. Существует и еще одна теория (наиболее радикальная), сторонники которой предлагают рассматривать недействительную сделку как правонарушение, выделяя в ней все классические признаки данного юридического факта - общественную вредность, противоправность, виновность и наказуемость.

Мы полагаем, что рассмотренные в данной главе позиции на сегодняшний день представляют исключительно научный интерес, поскольку действующее гражданское законодательство однозначно решает проблему правовой сущности недействительной сделки путем признания ее в качестве сделки. Приведенная интерпретация, по нашему мнению, является наиболее корректной, так как, во-первых, позволяет избежать крайностей в вопросе отнесения недействительной сделки к одному из юридических фактов, одновременно учитывая противоправный характер недействительной сделки и максимально отражая диспозитивность гражданско-правового регулирования; во-вторых, приведенная концепция гораздо удобнее для восприятия: классификация сделки по признаку правомерности представляет собой простую дихотомию.

Хотя, безусловно, все рассмотренные способы определения правовой сущности изучаемого явления хорошо обоснованы, учитывают исторические традиции развития права, находят практические подтверждения, и, соответственно, имеют право на существование в науке гражданского права.

Глава 2 . Классификация недействительных сделок на ничтожные и оспоримые

2. 1 Исторические предпосылки разделения недействительных сделок

Рассмотрение вопроса о возникновении классического на сегодняшний день разделения недействительных сделок на ничтожные и оспоримые безусловно необходимо начать с анализа римских источников.

Как утверждают теоретики в области римского права, в римском квиритском праве деления сделок на ничтожные и оспоримые не существовало, как не было и общего учения о недействительности сделок, поскольку “строгий формализм квиритского права позволял признавать юридическую силу всех договоров, при совершении которых был соблюден необходимый минимум внешних обрядных процедур. Если обряд соблюден не был, то договор рассматривался как несуществующий и естественным образом не порождал никаких юридических последствий. Если обряд был соблюден, то отменить последствия существующего договора по цивильному праву было невозможно. Никакие “пороки” при этом в расчет не принимались”.

Очевидно, что из идеи несуществующих договоров возникла идея ничтожных сделок, то есть сделок, с самого начала “мертворожденных” и не порождающих никаких правовых последствий. Если первоначально к ничтожным можно было относить сделки, фактически не существующие в связи с нарушением формы их заключения, то в последствии к данной категории стали относить и внешне существующие сделки, которые ни в коем случае не могли быть наделены юридической силой при существующем правопорядке, и потому, приравнивались к несуществующим.

“Никакого специального акта о признании мертворожденного договора несуществующим или об отмене его последствий не требовалось. Исполнять такой договор было бы нелепо, а если кто-то по ошибке полагался на несуществующий договор и производил исполнение, то он мог вернуть исполненное по иску о неосновательном обогащении (actio condictio)”. Впоследствии к таким сделкам стали применяться правила реституции.

Тем не менее, нельзя забывать, что римское частное право помимо системы jus cviritum (как права римских граждан) включало также и системы jus gentium (право народов) и преторское право. Последняя система была наиболее гибкой. Именно в ее рамках впервые была предпринята попытка преодолеть несправедливые последствия, когда возникала необходимость отменить последствия договора в интересах отдельных категорий лиц, нуждающихся в особой защите. Речь шла о лицах, не достигших 25 лет, незамужних женщинах, стариках и т. п. Если по квиритскому праву отменить последствия договора, который явно ущемляет интересы указанных категорий, было невозможно, государственный чиновник (претор) в таких случаях руководствовался преторским правом справедливости (jus honorarium) и, принимая во внимания особое положение вышеперечисленных лиц, применял особое, экстраординарное средство защиты restitutio in integrum. “Суть реституции заключалась в том, что по просьбе (иску) лица, чье право было нарушено заключенным договором, претор восстанавливал это лицо в первоначальном положении, отменяя все возникшие неблагоприятные последствия (возвращал имущество, освобождал от обязанности и т.п.). При этом сам договор сохранял юридическую силу - отменялись лишь последствия, причинившие ущерб лицу, просящему о реституции”.

По сути, появление в преторском праве практики применения реституции означало зарождение идеи оспаривания, то есть судебной (или административной) отмены последствий действующего договора по просьбе заинтересованного лица.

В преторском праве существовал и еще один значимый для данного исследования пример - деликт. Необходимо принимать во внимание, что термин “delictum” в римском праве имел очень широкое значение, включая всякое противоправное действие, влекущее за собой наказание или какие-либо другие негативные последствия. Поэтому часть из так называемых delicta privata представляют собой исходя из современных представлений ни что иное, как виды недействительных сделок.

Так, вид деликта dolus возникал при обмане контрагентов в момент заключения договора. Сущность данного деликта состояла в принципе, что все договоры должны быть основаны на доброй воле контрагентов, честности, должны соответствовать морали при обстоятельствах, сопровождающих заключение договора. “Впервые претор Аквилий Галл в I в. до н.э. ввел правовые средства actions et exceptions (иски), которые должны были устранить негативные правовые последствия обманных действий, осуществляемых при заключении договора”. Обманутые лица, исполнившие какое-либо обязательство, если можно было доказать, что оно возникло из-за обмана контрагента, и если эти лица не могли защитить себя каким-либо иным способом, имели право предъявить actio doli в течении одного года после совершения обмана. Решение претора в данных случаях предписывало возместить причиненный ущерб и сопровождалось бесчестием недобросовестного лица.

Аналогичная ситуация сопровождала рассмотрение деликта metus (применение угрозы в целях побуждения какого-либо лица согласиться на нечто, чего он не хотел по собственной воле). С использованием exceptio metus causa любое лицо, еще не выполнившее обязательство по сделке, могло доказать, что заключенный договор неправомочен, так как заключен с противоправными, тяжкими правонарушениями из-за угроз со стороны контрагента. Если лицо приступило к исполнению обязательств по такому договору, то применялся иск actio quod metus causa, который “завершался присуждением выплаты четырехкратной стоимости совершенной престрации, если истец не соглашался принять предмет престрации натурой, либо присуждением штрафа в размере стоимости совершенной престрации, если с момента исполнения прошло больше года”.

И, наконец, деликт fraus creditorum. Когда посредством заключения фиктивных сделок должник сознательно уклонялся от уплаты долга кредитору. Interdictum fraudatorium позволял претору осуществить защиту интересов кредитора при фиктивном отчуждении материальных предметов имущества должника посредством включения недобросовестно отчужденных вещей должника в его имущество (при наличии требований кредитора). Когда кредитору удавалось доказать существование указанных обстоятельств, выносилось решение, имеющее целью устранение всех убытков кредитора, причиненных обманными действиями должника. Существовали и иные виды деликтов.

Из указанных выше положений, применявшихся в римском праве, впоследствии и развилось учение о делении недействительных сделок на ничтожные и оспоримые: “Ничтожные сделки, развившись из несуществующих договоров римского права, считались изначально недействительными и не порождающими никаких юридических последствий с момента их возникновения. Из идеи реституции возникла идея оспоримых сделок как идея договора, предварительно действительного, но который может стать недействительным по решению претора и при инициативе заинтересованного лица”.

Необходимо заметить, что как таковых терминов “ничтожность” и “оспоримость” в римском праве не существовало. Не смотря на это, идея подобного разделения недействительных сделок была успешно рецепирована странами романо-германской правовой семьи. В частности, “нормы, посвященные данной классификации недействительных сделок содержат Кодекс Напалеона, ГК Германии”.

Подобные документы

    Значение недействительности сделки. Формы сделок, ситуации их применения. Оспоримые и ничтожные сделки. Составы недействительных оспоримых сделок. Основания оспоримости и ничтожности сделок. Правовые последствия признания недействительности сделок.

    курсовая работа , добавлен 10.11.2011

    Понятие, виды сделки и ее значение. Виды недействительных сделок и последствия признания сделки недействительной. Сроки исковой давности по недействительным сделкам. Условия действительности сделок. Формы сделок и понятие недействительности сделки.

    курсовая работа , добавлен 14.07.2010

    Понятие недействительной сделки и его соотношение с понятием сделки. Признаки состава недействительной сделки. Классификация составов недействительных сделок. Особенности оспоримых и ничтожных сделок. Проблема сложного состава недействительной сделки.

    дипломная работа , добавлен 24.07.2010

    Понятие сделки, ее признаки. Условия действительности сделок. Отдельные виды недействительных сделок. Недействительные сделки. Сделки с пороками в субъекте. Кабальные сделки. Процессуальные особенности и правовые последствия сделок.

    дипломная работа , добавлен 01.06.2003

    Основные концепции правовой природы недействительных сделок как вида сделок. Недействительная сделка как правонарушение. Классификация недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, критерии разграничения и правовое регулирование их составов.

    курсовая работа , добавлен 10.02.2012

    Понятие сделки, правовая природа недействительных сделок. Сроки предъявления исков о признании сделок недействительными. Сделки с пороками субъектного состава, с пороками воли, с пороками формы и содержания. Последствия недействительности сделок.

    курсовая работа , добавлен 19.07.2011

    Понятие недействительности сделок в гражданском праве. Вопросы квалификации и классификации. Ничтожные и оспоримые сделки. Способы защиты гражданских прав. Последствия недействительных сделок. Основания возникновения гражданских правоотношений.

    контрольная работа , добавлен 01.09.2013

    Общетеоретические аспекты административно-правового регулирования торговой деятельности. Недействительные сделки в связи с нарушением общих условий действительности, ничтожные и оспоримые. Анализ судебной практики по делам о недействительности сделки.

    курсовая работа , добавлен 09.05.2014

    Определение сделки, ее отличие от других юридических фактов. Понятие и правовая природа недействительных сделок, вопросы их квалификации и классификации, критерии деления на ничтожные и оспоримые. Последствия недействительности и осуществление реституции.

    курсовая работа , добавлен 09.02.2010

    Развитие и современное понимание правового института недействительности сделок. Критерии признания сделки недействительной по законодательству Республики Беларусь. Классификация последствий недействительности сделок. Сделки с пороками содержания.

Вслед за М.М.Агарковым близкое к его определению понятие сделки дал И.Б.Новицкий: «сделкой называется правомерное юридическое действие, совершаемое одним или несколькими дееспособными лицами, выступающими в качестве субъектов имущественных (гражданских) прав, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений».

Среди последующих изысканий в области определения понятия и характерных черт сделки заслуживает особого внимания монография В.П.Шахматова, который предлагал не давать единого определения сделке, а рассматривать отдельно действительные и недействительные сделки. Действительную сделку он определял как «волеизъявление сделкоспособного субъекта (субъектов), направленное на законное и осуществимое воздействие на фактические общественные отношения путем возникновения, изменения или прекращения соответствующих гражданских прав либо обязанностей, содержание которого соответствует подлинной воле субъекта (субъектов), выраженное предусмотренным законом способом, и включает в себя условия, признаваемые правом существенными».

В 90-е годы ХХ века рассмотрению понятия сделки были посвящены и некоторые работы Ю.П.Егорова. В них отмечалось, что «сделка – это правомерное действие сделкоспособного субъекта, выраженное в допускаемой законом форме, воздействующее на фактические общественные отношения путем формирования материального содержания, прав и обязанностей порождаемого правоотношения».

Монография Ф.С.Хейфица «Недействительность сделок по российскому гражданскому праву» во многом подытожила имеющиеся к настоящему времени подходы к определению сделки. Ее автор считает, что «сделкой признается правомерное юридическое действие одного или нескольких дееспособных субъектов гражданских (имущественных) прав, совершенное в установленной законом или их соглашением форме, соответствующее подлинной воле субъектов и приводящее к правовым последствиям (установлению, изменению или прекращению гражданских прав или обязанностей), на достижение которых оно направлено».

Приведенные определения сделок позволяют выявить характерные черты сделки:

· сделка – волевое, дозволенное, правомерное юридическое действие;

· сделка направлена на достижение результата, который должен не противоречить действующему законодательству и выражаться в установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей;

· участниками сделки могут быть любые субъекты, обладающие гражданской правосубъектностью (физические и юридические лица, а также публично-правовые образования – Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования);

· предметом сделки могут быть не только имущественные, но и иные гражданско-правовые отношения (за исключением правоотношений, возникающих по поводу нематериальных благ, перечисленных в ст. 150 ГК РФ).

Сделка способна породить те правовые последствия, которых хотели достичь ее стороны, лишь в случае, если она действительна. В ГК РФ (так же как и в ГК РСФСР 1964 г.) законодатель при проведении различия между действительностью и недействительностью сделок пошел по пути прямого указания на перечень недействительных сделок, за пределами которого все иные действия, подпадающие под признаки сделок, являются действительными сделками.

В науке гражданского права принято подразделять действительные и недействительные сделки на основании их соответствия условиям действительности сделок, к которым отечественная цивилистика традиционно относит:

· законность содержания сделки;

· способность субъекта к участию в сделке;

· соответствие волеизъявления участника сделки его подлинной воле;

· соблюдение формы сделки.

§2. Правовая природа недействительных сделок

Нарушение хотя бы одного из данных условий действительности сделок считается основанием для признания соответствующих действий недействительными сделками, если иное не предусмотрено законом (п.1 ст.162 ГК РФ).

Действовавшие в разное время на территории нашей страны Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик, а также Гражданские кодексы РСФСР и РФ никогда в своих нормах не содержали операционного определения недействительной сделки. Ныне действующее гражданское законодательство, регулируя в ст. 166-181 ГК РФ максимально возможные вопросы, связанные с недействительностью сделок, продолжило данную традицию и ограничилось тем, что лишь определило их возможный круг. Пункт 1 ст. 166 ГК РФ говорит о том, что сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Укоренившееся в отечественной науке гражданского права понимание недействительной сделки как сделки, не создающей правовых последствий для сторон, ее совершивших, привело к спорам по поводу понятия и природы недействительной сделки, один из вопросов – является ли недействительная сделка вообще сделкой.

По этому вопросу в отечественной цивилистике выработались следующие позиции.

Ряд ученых, например, Д.М.Генкин, И.Б.Новицкий, В.П.Шахматов, И.С.Самощенко, полагали, что термин сделка должен включать в себя и недействительные сделки, так как в независимости от того, были ли применены к ничтожной сделке последствия недействительности либо оспоримая сделка была признана недействительной, фактический состав действия, направленного на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (пусть даже и неправомерного), имел место. Д.М.Генкин утверждал, что «правомерность или неправомерность действия не является необходимым элементом сделки, а определяет лишь те или другие последствия сделки».

И.Б.Новицкий отмечал, что строгое разграничение сделки и правовых последствий необходимо и для противоправной сделки, так как нельзя сказать, что она не вызывает никаких юридических последствий. Она не приводит к тем результатам, на достижение которых была направлена, но в результате ее исполнения для лиц, ее совершивших, наступают другие, нежелательные последствия.

В.П. Шахматов, считая, что «недействительная сделка – это сделка, состав которой не соответствует описанным в нормах права признакам состава сделок данного вида в силу общественно вредных или общественно нежелательных свойств», полагал, что и действительная, и недействительная сделки являются сделками, а правомерность действия относил только к признаку действительной сделки. Подчеркивая общественную вредность и нежелательность недействительных сделок, В.П.Шахматов выделил из их группы так называемые противоправные сделки. И это не мешало ему считать недействительную сделку разновидностью сделки.

И.С.Самощенко отмечал, что «сделка – один из видов действий участников общественных отношений. Регулируя их, гражданское право не только определяет общие условия и порядок их совершения, не только регламентирует отдельные типы сделок, но и определяет, какие сделки независимо от их типа – запрещены». Из чего следует, что запрещенная, то есть недействительная, сделка есть сделка, влекущая особые последствия для ее участников.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

КУРГАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Юридический факультет

Кафедра гражданско-правовых дисциплин

КУРСОВАЯ РАБОТА

Тема: Недействительность сделок в гражданском праве

Студент группы 5835

И.С. Федорова

Специальность – Юриспруденция /030501/

Научный руководитель

Т.Ю. Майборода

Курган 2010

План

Введение

Глава 1. Понятие недействительной сделки

1.1 Правовая природа недействительных сделок

Глава 2. Недействительные сделки: вопросы квалификации и классификации

Глава 3. Общие правовые последствия недействительности сделок

Заключение

Список используемых источников и литературы


Введение

Судебная практика показывает, что в наше время более 40% всех рассматриваемых в год гражданских процессов одним судьей в суде первой инстанции, возбуждается по делам о признании сделок недействительными, что доказывает актуальность данного института права.

Относительное обилие литературы, посвященной сделкам по ранее действовавшему законодательству, ни в коей мере не снимает актуальность исследуемой проблемы, тем более, что до сих пор нет согласия в определении сделки, нет единого взгляда на соотношение воли и волеизъявления, нет также единого понимания всех аспектов недействительных сделок и их правовой природы. Понятие гражданско-правовой сделки, а также все нормы о сделках как основании возникновения гражданских прав и обязанностей нашли отражение в Части 1 Гражданского кодекса РФ 1994 г. Им посвящена отдельная Глава 9 «Сделки» подраздела 4 «Сделки и представительство», содержащая 29 статей со ст. 153 по ст. 181. Внося ряд существенных изменений и дополнений в Главу 3 «Сделки», содержавшуюся в ГК 1964 г., новый ГК оставляет в Главе 9 в силе многие положения ранее действовавшего законодательства о сделках и последствиях их недействительности. Поэтому сохраняет свое значение ранее сложившаяся судебная практика по этим вопросам, выраженная, прежде всего в опубликованных определениях и постановлениях Верховного Суда РСФСР.

В Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности. Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельности. Однако, осуществление принципа «свободы экономической деятельности» не должно нарушать права, свободы и законные интересы других лиц, а также основы правопорядка и нравственности. С этой целью законом предусматриваются определенные ограничения при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности. Сделки должны совершаться в строгом соответствии с законом, иначе возникают основания для признания их недействительными.

Признание сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, является одним из способов защиты гражданских прав.

Сделки являются одним из важнейших и наиболее распространенных юридических фактов и оснований возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей: Именно поэтому понятие сделки относится к числу основных институтов и понятий гражданского права. Указанное значение сделок и сегодня требует всестороннего и полного изучения их правовой природы, отличительных признаков, условий действительности и оснований их недействительности. Поэтому, прежде чем приступить к полному рассмотрению темы недействительных сделок, раскроем понятие «сделки», а также ее некоторые признаки, что позволит в дальнейшем дать более полное представление о сделках недействительных, что и является целью данной работы.

На протяжении нескольких десятков лет, начиная с принятия первого Гражданского кодекса РСФСР в 1922 г., многие проблемы теории сделок были глубоко изучены советской и российской цивилистической наукой. По целому ряду вопросов высказывались интересные суждения, которые способствовали развитию не только теории права, но и непосредственно гражданского законодательства. Однако до настоящего времени, несмотря на введение в действие нового Гражданского кодекса Российской Федерации, некоторые аспекты теории сделок оказались неразрешенными. Характерно и то, что в течение более двух десятилетий, до 1946 г., в советской и российской цивилистической литературе не уделялось сколько-нибудь серьезного внимания исследованию и разработке рассматриваемого правового института. Мало того, даже не предпринимались попытки дать полное (научное) определение сделки, отграничивавшее ее от недействительных сделок. Впервые научное определение сделки было сформулировано Агарковым М.М. в 1946 г.

Основаниями возникновения гражданских правоотношений являются жизненные обстоятельства, именуемые юридическими фактами. Юридические факты - факты реальной действительности, с которыми действующее законодательство связывает возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, т.е. правоотношений. Юридические факты разнообразны и подразделяются на события и действия.

Из общей теории права известно, что события - явления реальной действительности, которые происходят независимо от воли человека. В действиях же проявляется воля субъектов - физических и юридических лиц. По признаку дозволенности законом действия бывают правомерные (соответствующие требованиям законодательства и принципов права) и неправомерные (нарушающие предписания законодательства и принципов права). Правомерные действия в свою очередь подразделяются на юридические акты (правомерные действия субъектов, имеющие целью возникновение, изменение или прекращение гражданского правоотношения) и юридические поступки (правомерные действия субъектов, с которыми закон связывает определенные юридические последствия независимо от того, была ли у субъектов цель достижения того или иного правового результата).

Основным видом гражданско-правовых юридических актов являются сделки - волевые действия юридического или физического лица, направленные на достижение определенного правового результата. Из определения сделки, прежде всего, следует, что сделка относится к тем юридическим фактам, которые являются действиями, в противоположность событиям, и которые происходят по воле людей.

Понятие «сделка» раскрывается в ст. 153 ГК РФ. Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Сущность сделки составляют воля и волеизъявление сторон. Содержание воли субъектов сделки формируется под влиянием социально-экономических факторов: лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, заключают сделки, чтобы обеспечить изготовление и сбыт товаров, оказание услуг и получение прибыли и т.п.; граждане посредством совершения сделок удовлетворяют материальные и духовные потребности.

Волеизъявление - выражение воли лица вовне, благодаря которому она становится доступной восприятию других лиц. Волеизъявление - также является важнейшим элементом сделки, который будет подробно рассмотрен далее. Воля субъекта должна объективироваться каким-либо образом, чтобы быть ясной для окружающих. Способы выражения, закрепления или засвидетельствования воли субъектов совершающих сделку, называются формами сделок (устная, письменная - простая и нотариальная, с помощью конклюдентных действий, молчания).

Раскрывая понятие «сделки» нельзя не обратить внимания на такие важные аспекты как субъектный состав участников сделки, их дееспособность, требования к форме и содержанию сделок и некоторые другие, которые будут рассмотрены далее, необходимые для полного и точного выявления природы и сущности сделок недействительных. Как завершение вопроса о понятии сделок в гражданском праве, хочется привести еще одно определение сделки, которое включило все имеющие существенное значение признаки, отграничило сделку от других юридических фактов, в том числе от недействительных сделок, предложенное Ф.С.Хейфецом:

1. Сделка - юридическое действие, т.е. волевой акт;

2. Сделка - дозволенное правомерное действие;

3. Сделка - действие, направленное на достижение положительного результата и приводящее к нему, т.е. установлению, изменению или прекращению гражданских прав и обязанностей;

4. Участниками сделки могут быть только субъекты гражданского права - физические лица, обладающие дееспособностью (конкретной, ограниченной или полной), и юридические лица, обладающие специальной или общей правоспособностью;

5. Действия могут быть односторонними (одного субъекта) и многосторонними (нескольких субъектов);

6. Предметом сделки могут быть только имущественные отношения;

7. Волеизъявление субъекта (субъектов) должно соответствовать его (их) подлинной силе;

8. Действие должно быть облечено в установленную законом или соглашением сторон форму, т.е. «Сделка» - правомерное юридическое действие одного или нескольких дееспособных субъектов гражданских (имущественных) прав, совершенное в установленной законом или их соглашением форме, соответствующее подлинной воле субъектов и приводящее к правовым последствиям (установлению, изменению, прекращению гражданских прав или обязанностей), на достижение которых оно направлено. Такое определение исключает отнесение к сделкам (действительным) недействительных сделок.


Глава 1. Понятие недействительной сделки

В российском законодательстве институт недействительности сделок используется уже давно, однако, в науке гражданского права до сих пор не существует единого мнения об определении понятий недействительных сделок. В основном все споры сводятся к выяснению следующих вопросов:

1. Является ли недействительная сделка юридическим фактом вообще и сделкой в особенности?

2. Является ли недействительная сделка правомерным действием, или же это действие неправомерное?

Постараемся ответить на эти вопросы.

Сразу следует обратить внимание на необходимость четкого определения двух понятий: сделка и недействительность.

Под сделкой в рассматриваемом контексте мы будем понимать волеизъявление (юридический факт), направленное на возникновение определенных юридических последствий.

Под недействительностью следует понимать отрицание правом тех юридических последствий, на которые была направлена сделка-волеизъявление. При определении понятия недействительности важно иметь в виду разграничение понятий сделки - юридического факта и сделки-правоотношения. Из этого следует, что когда говорят о «недействительности сделки», должна иметься в виду недействительность (отрицание) тех прав и обязанностей, которые должны были наступить из сделки, но в силу определенных оснований не наступили. Таким образом, речь идет не об отрицании сделки - юридического факта (как полагают некоторые), а об отрицании сделки-правоотношения.

Подтверждение данному подходу к понятию недействительности мы находим также в литературе. Сделка, признанная недействительной (здесь имеется в виду правоотношение, возникшее из сделки), считается таковой с момента ее совершения» .

Подобное сочетание различных толкований дает и действующее законодательство Российской Федерации. Так, согласно пункту 1 статьи 166 ГК РФ «сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом». В данном случае речь идет о недействительности сделки-правоотношения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 167 ГК РФ «недействительная сделка не влечет юридических последствий и недействительна с момента ее совершения» (здесь уже речь идет о сделке как юридическом факте).

Таким образом, понятие недействительности по своему определению прежде всего относится к юридическим последствиям или сделке-правоотношению, а не к сделке - юридическому факту. Основания же недействительности (юридические недостатки) могут лежать как в сделке-факте, так и в сделке-правоотношении, однако по времени они должны существовать на момент совершения сделки - юридического факта.

Подводя итог изложенному, постараемся дать общее определение понятия недействительности сделок.

При этом закон под термином «недействительная сделка» может понимать как сделку - юридический факт (в этом смысле термин «недействительная сделка» будет означать сделку, не влекущую за собой юридических последствий, на которые была направлена воля сторон), так и сделку-правоотношение, которое отрицается правом в силу тех или иных юридических недостатков, имевших место в момент совершения сделки - юридического факта.

Такое понимание недействительности исключает какие-либо принципиальные различия по юридическим последствиям между ничтожными и оспоримыми сделками: и для тех, и для других недействительных сделок они по сути одни и те же. В силу закона (ст. 167ГК РФ) общим последствием недействительных сделок является отрицание юридических последствий сделки с момента ее совершения и двусторонняя реституция, если исполнение по сделке уже было произведено.

Исследуя проблемы, связанные с недействительными сделками, нельзя оставить без внимания вопрос об обоснованности применения конструкции «недействительные сделки», учитывая при этом высказанное в цивилистике мнение о том, что в такой конструкции понятие «сделка» лишается одного из основополагающих ее элементов (имеется ввиду, что сделка - это «правомерное действие») .

В литературе существуют различные точки зрения на данную проблему. Одни авторы утверждали, что правомерность или неправомерность действия не является необходимым признаком сделки, а имеет значение только для ее последствий.

Другие авторы, считая, что и действительные, и недействительные сделки являются в равной степени сделками, правомерность действия относят только к признаку действительной сделки. Третьи авторы полагают, что сделкой могут быть только правомерные действия, а недействительные сделки не являются сделками ; при этом некоторые из этих авторов делают различного рода оговорки.

И.Б. Новицкий полагал, что строгое разграничение сделки и правовых последствий необходимо и для противоправной сделки, так как нельзя сказать, что она совсем не вызывает никаких юридических последствий: она не приводит к тем результатам, на достижение которых была направлена, а в результате ее исполнения для лиц, ее совершивших, наступают другие нежелательные последствия. Отсюда делается вывод, что элемент правомерности действия относится к типу данной сделки, а не какой-либо конкретной сделке, которая по своему содержанию может быть и неправомерной, недействительной.

К числу тех, кто давал положительный ответ на вопрос, является ли недействительная сделка «сделкой», относилась Н.В. Рабинович. Ход ее рассуждений был таков: «недействительная сделка: а) представляет собой волевое действие, выражающее в определенной форме волю субъекта; б) волеизъявление в ней, как и во всякой сделке, направлено на установление, изменение или прекращение правоотношения; в) в результате совершения недействительной сделки возникает определенное правоотношение; г) участники ее, возможно, стремились к установлению того или иного правомерного отношения и никаких иных целей не преследовали».

Н.В. Рабинович считала недействительную сделку по своему содержанию, форме и направленности сделкой, но в то же время и правонарушением, так как она нарушает норму права, но правонарушением «особого порядка». Далее она замечала, что противоправно не только противозаконное виновное причинение вреда (гл. XIII ГК РСФСР 1922 г., гл. 40 ГК РСФСР), но и другие неправомерные действия: неосновательное обогащение, незаконное завладение чужой собственностью, неисполнение договорных обязательств и т.д.

К этой же категории неделиктных правонарушений можно отнести и недействительные сделки. Последние тоже представляют собой нарушение конкретной или общей нормы права и должны приводить к последствиям, свойственным любому неправомерному действию, а именно: к недопущению сохранения их в силе и наступления обусловленного ими правового эффекта, устранению уже наступившего результата, восстановлению состояния, соответствующего закону.

Точка зрения Д.М. Генкина на исследуемый вопрос была следующей: «Могут указать, что признание ничтожных сделок за сделки (как вид юридических фактов) стирает общепринятое различие между сделками и неправомерными действиями - деликтами. Для сделки как юридического факта, в отличие от деликта, характерно наличие действия (воли), направленного на установление, изменение или прекращение гражданского правоотношения, тогда как при деликте лицо, его совершившее, вовсе не желает наступления тех или иных правовых последствий. То обстоятельство, что из факта заключения сделки могут вытекать не те юридические последствия, к достижению которых стремились стороны, или не положительные, а отрицательные последствия, не превращают сделку в деликт. Правомерность или неправомерность не является необходимым элементом сделки как юридического факта, а определяет лишь те или другие последствия сделки».

Ф.С. Хейфец высказывал противоположное мнение: «Сделку от деликтов отличает не только направленность на установление, изменение и прекращение гражданского правоотношения, но и то обстоятельство, что сделки являются действиями дозволенными, а деликты - действиями неправомерными. Кроме того, сделка направлена на достижение положительного результата, к которому и стремятся стороны. Наступление же отрицательных последствий не характерно для стремления субъектов самой сделки.

Отрицательные правовые последствия вызывает не только недействительная сделка, но и деликт, хотя и в том, и в другом случае лица, их совершающие, не желают их наступления. Однако из этого никто не делает вывода, что деликт - это сделка.

Утверждение, что правомерность или неправомерность не являются необходимыми элементами сделки как юридического факта, стирает различие между сделкой и правонарушением и не дает возможности отграничивать эти юридические факты друг от друга.

Мы можем определить, что обязательным признаком сделки является правомерность действия, составляющего ее существо. Правомерность действия - это конститутивный элемент сделки, отличающий ее от правонарушения. Отсутствие в конкретной сделке элемента правомерности означает, что возникшее по форме как сделка действие на самом деле является не сделкой, а правонарушением» .

Представляется, что для подобного рода утверждений сколько-нибудь серьезных оснований не имеется.

Из содержания ст. 153 ГК РФ следует, что сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, и в этом смысле указанные действия могут быть только правомерными, не противоречащими законодательству. В случае же несоответствия сделки требованиям закона или иных правовых актов она ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, либо не предусматривает иных последствий нарушения (ст. 168 ГК РФ). Ответим сразу, что возможность признания недействительной оспоримой сделки в конечном счете также связана с ее противоправностью, разница состоит лишь в степени противоправности, которая у ничтожных сделок всегда выше.

Вместе с тем термин «недействительный» означает не что иное, как «несуществующий», «неподлинный», «ненастоящий». В этом смысле признание сделки недействительной свидетельствует именно о том, что действия граждан (юридических лиц), совершенные в виде сделки, являются юридически несуществующими в силу их противоречия законодательству. Исходя из этого, следует признать, что термин «недействительные сделки» вполне адекватно отражает суть названных действий как неправомерных, а потому имеет право на использование в законодательстве, гражданско-правовой доктрине и практике правоприменения .

1.1 Правовая природа недействительных сделок

В российском гражданском праве под термином «сделка» имеется в виду только действительная сделка, которая отвечает требованиям закона и приводит к тем правовым последствиям, на достижение которых была направлена воля ее участников (участника). Недействительная же сделка, которая не соответствует требованиям закона, не является сделкой, а по своей правовой природепредставляет собой правонарушение, несмотря на то, что по содержанию и форме она возникла как сделка.

Известно, что не все ничтожные сделки не исполняются и не становятся предметом судебного рассмотрения. Часть из них, несмотря на ничтожность, могла быть исполнена контрагентами и фактически породить те последствия, на которые они были направлены.

Очевидно, что пока сделка исполняется и порождает те правовые последствия, на которые она направлена, никто не обнаружил ее ничтожности, по форме и содержанию она действует как сделка. Но как только будут установлены условия (основания), делающие ее ничтожной, сделка становится правонарушением, вызывающим отрицательный эффект.

Такая характеристика недействительных сделок давала нам основание отнести их к категории гражданских правонарушений. Вместе с тем нельзя не заметить что не все «недействительные сделки» совершаются виновно, и закон (ст. 48 ГК РСФСР, ст. 168 ГК РФ), устанавливающий общие условия недействительности сделки, связывает ее с объективным несоответствием требованиям закона, независимо от вины субъектов (субъекта) сделки. Правонарушения же определяются как виновные противоправные деяния участников общественных отношений .

Хотя это определение правонарушения является общим, включающим характерные черты всех разновидностей правонарушений (уголовных, административных, гражданских и т.п.), оно заслуживает самого серьезного внимания и при определении правовой природы недействительных сделок.


Глава 2. Недействительные сделки: вопросы квалификации и классификации

Квалификация недействительности сделок - установление точного соответствия признаков юридического действия (совершенного в виде сделки) всем признакам состава недействительной сделки. Иными словами, для решения вопроса о возможности признания сделки недействительной суд, с учетом фактических обстоятельств ее совершения, должен дать ей правильную юридическую квалификацию. Происходит исследование состава юридического действия на предмет наличия признаков недействительности, закрепленных в соответствующих правовых нормах.

Процесс квалификации завершается выводом о том, какое условие действительности сделок не соблюдено, то есть устанавливается основание недействительности и какой нормой оно предусмотрено. Однако квалификация может завершиться констатацией того, что совершенная сделка не содержит признаков недействительности, то есть, является действительной.

Гражданский кодекс предусматривает обширный перечень оснований, по которым сделка может быть признана недействительной. Среди юристов бытует мнение, что в настоящее время «при желании можно опорочить в суде практически любую сделку» .

Интересный момент правового регулирования недействительности сделок заключается в том, что по действующему законодательству одну и ту же сделку можно признать недействительной по разным основаниям, при этом ряд авторов делает вывод «об отсутствии принципиальных препятствий для признания ее недействительной несколько раз по разным основаниям» . Данное положение дел не идет на пользу стабильности гражданского оборота. Несовершенство норм, устанавливающих отдельные основания недействительности сделок, является одной из главных проблем при квалификации недействительности сделок.

Для правильной квалификации недействительности сделок необходимо проанализировать общий состав недействительной сделки.

Состав недействительной сделки представляет собой объективные (объект и объективная сторона) и субъективные (субъект и субъективная сторона) признаки, которые в своей совокупности позволяют судить о том, по какому основанию рассматриваемая сделка должна признаваться недействительной.

Объектом недействительной сделки являются общественные отношения гражданского оборота, которые нарушаются данной сделкой. С учетом того, что именно сделка является тем юридическим фактом, который чаще лежит в основании возникновения гражданских правоотношений, следует заметить, что круг общественных отношений, являющихся объектом, достаточно широк. Более того, конкретная сделка сразу может нарушать ряд групп гражданских правоотношений, например вещные и обязательственные права участников гражданского оборота.

Непосредственный объект недействительной сделки составляют права конкретного ее субъекта либо третьего лица, имеющего интерес к ней.

Объективная сторона недействительной сделки представляет собой деяние, осуществляемое всегда в форме действия, которое наносит вред как имущественным интересам отдельных участников, так и в целом стабильности гражданского оборота. Кроме того, объективная сторона недействительной сделки должна характеризоваться наличием причинно-следственной связи между деянием субъекта недействительной сделки и вредом, который наступает в результате ее совершения.

Под субъектом недействительной сделки следует понимать участника гражданского правоотношения. Для правильной квалификации необходимо установить: к какой категории участников гражданского оборота он относится, степень дееспособности физического лица, вид и объем правоспособности юридического лица, совершенная сделка с участием представителя юридического лица либо по решению его органов.

Субъективная сторона недействительной сделки характеризуется виной ее участников (участника), а также целью совершения данной сделки. Цель совершения недействительной сделки оказывает решающее влияние на квалификацию целого ряда действий, совершенных в виде сделок с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), а также мнимых и притворных сделок (ст. 170 ГК РФ).

Вина участника недействительной сделки выступает в форме умысла и неосторожности. Дальнейшая детализация форм вины не оказывает влияние на квалификацию недействительности сделки.

Умысел участника недействительной сделки связан с тем, что он осознает нарушение установленных правил совершения сделок, предвидит неизбежность или возможность наступления общественно вредных последствий, желает их наступления либо сознательно их допускает. Умышленная вина недобросовестного контрагента налицо тогда, когда он с помощью обмана, насилия или угрозы понуждает другого субъекта к заключению сделки (ст. 179 ГК РФ). Применительно к недействительным сделкам вина влияет на размер юридической ответственности, о чем свидетельствует ч. 2 ст. 169 ГК РФ.

Если субъект не имел умысла нарушить правила осуществления сделок, имеет место неосторожное совершение недействительной сделки. При этом он должен был предвидеть возможность наступления общественно вредных последствий своего поведения, но легкомысленно рассчитывал на их предотвращение либо вообще не предвидел этих последствий. Например, лицо добросовестно заблуждается, полагая, что его контрагент обладает необходимой для совершения сделки дееспособностью. О неосторожном совершении недействительной сделки можно вести речь в случае, когда один контрагент сделки ввел другого в заблуждение, не имея на это умысла.

Таким образом, тщательный анализ элементов состава совершенной сделки позволяет осуществить правильную юридическую квалификацию, необходимую для установления факта недействительности сделки, либо, наоборот, соответствия ее правовым нормам, т.е. действительности.

Существует ряд классификаций отдельных составов недействительных сделок. Традиционным является деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Данные понятия использовались еще в римском праве. Нормы, посвященные им, содержат Кодекс Наполеона, Гражданский кодекс Германии. Законодательство Российской империи не различало ничтожности и оспоримости сделок. Не проводилось деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые ни в ГК 1922 года, ни в ГК 1964 года, ни в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года. Вместе с тем как до 1917 года, так и в советский период в науке гражданского права недействительные сделки всегда делили на оспоримые и ничтожные. Деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, по мнению Н.В. Рабинович, является вполне оправданным. В одних случаях сделка недействительна сама по себе, и суд обязан объявить ее таковой, установив те обстоятельства, в силу которых она должна быть анулирована. В других случаях сделка может быть признана недействительной, но только при условии возбуждения против нее спора. Несмотря на то, что в прежнем российском и советском законодательстве не применялись термины «оспоримость» и «ничтожность», тем не менее, всегда проводилось различие сделок в зависимости от способа определения их недействительности .

Теперь цивилистические понятия ничтожной и оспоримой сделки впервые включены законодателем в новый Гражданский кодекс РФ.

Что лежит в основе научного деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые?

Одни считают, что это характер интересов, нарушаемых той или иной сделкой. Сделки, нарушающие публичный интерес, нормы публичного права, должны быть отнесены к ничтожным, а нарушающие частные интересы - к оспоримым. Например, еще в начале XX века Н. Растеряев писал: «В науке существуют два вида недействительности сделок: ничтожность и оспариваемость. В основании различия этих двух родов недействительных сделок положены следующие принципы: если сделка нарушает нормы, охраняющие права лиц и запрещающие известные действия в интересе общественном или государственном, т.е. нарушает права публичные, то нарушение этих норм поражает сделку ничтожностью; если же сделки нарушают нормы, охраняющие интересы частного лица, т.е. право частное, признать сделку недействительной можно лишь по требованию потерпевшей стороны. В первом случае мы будем иметь сделку ничтожную, т.е. такую недействительность, которая обнаруживается сама собой по предписанию закона и помимо жалобы заинтересованного лица; во втором - сделку оспариваемую, т.е. такую недействительность, которая не вытекает сама по себе в силу веления закона, а только вследствие жалобы лиц, несущих незаконный или несправедливый ущерб от сделки; инициатива суда тут не имеет места.

Сделка ничтожная сама по себе должна быть признана ничтожной каждым заинтересованным в ней лицом; сделка же оспариваемая - недействительна только по желанию... потерпевшего... причем недействительность эта не всегда бывает безусловная» .

Близка к первому утверждению и позиция И.Б. Новицкого: «Государство, - пишет он, - выделяет в одну группу более важные случаи, когда сделка нетерпима с точки зрения интересов государства (например, сделка, направленная к явному ущербу для государства), и относит в другую группу случаи, признаваемые государством менее важными с точки зрения интересов общества (например, сделки, совершенные под влиянием существенного заблуждения). В первой группе случаев сделка объявляется недействительной независимо от просьбы ее участников или других лиц; во второй группе случаев сделка только тогда может быть признана недействительной, если о том будет заявлено требование со стороны участника в сделке или представителя прокуратуры и др.»

Сторонники другого подхода к выбору критерия деления недействительных сделок не считают ничтожные сделки более порочными, более противозаконными, чем оспоримые. В основе деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые должны лежать не значимость или характер интересов, нарушаемых сделок, а специфика самой сделки, ее особые свойства. Только эти особенности той или иной сделки позволяют отнести ее к разряду ничтожных или оспоримых. Так, Н.В. Рабинович, оппонируя приведенным суждениям Новицкого, пишет: «Оспоримые сделки по существу также являются противозаконными в том смысле, что условия их заключения и самое их существование не соответствует закону. Они столь же недопустимы, как и любая ничтожная сделка. Если закон выделяет их в особую группу, то это вовсе не значит, что он признает сомнительным или спорным нecooтветствие их правопорядку или что он руководствуется признаком большей или меньшей значимости нарушаемых такой сделкой интересов государства и общества. Выделение оспоримых сделок объясняется тем, что признание их недействительными, в силу особых присущих им свойств, не может иметь места без соответствующего заявления потерпевшей стороны (или заинтересованного лица). Например, для признания недействительности сделки, совершенной под влиянием обмана, угрозы, насилия и т.д., необходимо, чтобы сам потерпевший подтвердил, что он совершил сделку под влиянием примененного к нему воздействия. Без заявления потерпевшего это установлено быть не может» .

Говоря о недействительных, оспоримых и ничтожных сделках, целесообразно разобраться в употреблении этих терминов, в том, какое содержание в них обычно вкладывают. Вообще, о недействительности каких-либо действий можно говорить лишь в правовом смысле. Недействительность - правовая категория, смысл которой состоит в том, что право не признает юридической силы за определенными действиями, актами, документами.

Существует мнение, что термины «ничтожность» и «оспоримость» выбраны неудачно. Считая эти термины неподходящими, И.Б. Новицкий говорил о возможности среди недействительных сделок провести разграничение сделок «абсолютно недействительных», то есть недействительных непосредственно в силу закона, и «относительно недействительных», которые становятся недействительными в силу признания судом по специальному заявлению заинтересованного лица . В.А. Рясенцев считал более правильным называть последние сделки «относительно действительными» .

Дискуссии и сложности в уяснении смысла и положений Гражданского кодекса о недействительных сделках вызваны тем обстоятельством, что любая сделка в определенный момент времени может быть либо действительной, либо недействительной - другого состояния у нее быть не должно. Однако оспоримые сделки названы в ГК РФ одним из видов недействительных сделок. В то же время Кодекс не отказывает оспоримым сделкам в юридической силе до решения вопроса об их действительности пли недействительности судом. Таким образом, оспоримые сделки являются действительными и одновременно одним из видов недействительных сделок.

Закрепление в законодательстве двух новых терминов (ничтожные и оспоримые сделки) внесло неопределенность и породило много споров. Поэтому целесообразнее, на наш взгляд, было оставить деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые в теории и не проводить данного разделения в ГК РФ.

Значительные затруднения в правоприменительной практике вызвало положение ст. 166 Кодекса, согласно которому ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее таковой судом. О непроработанности упомянутого положения свидетельствует факт появления разъяснений, которые были даны совместным Постановлением Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 года № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». В п. 32 этого Постановления, в частности, говорится: «Учитывая, что Кодекс не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица».

Таким образом, данное Постановление, по сути, закрывая пробел в ГК РФ, фактически размывает грань между ничтожными и оспоримыми сделками, поскольку подтверждает возможность признания в судебном порядке недействительными ничтожных сделок.

Появление в Кодексе понятия «ничтожная сделка» и его употребление наряду с понятием «недействительная сделка» привели к образованию громоздких юридических конструкций, таких, например, как «признание недействительной ничтожной сделки». Вместе с тем необходимо отметить, что нормы нового ГК о ничтожных сделках более четко, чем в прежних кодексах, указывают участникам гражданского оборота на возможность не исполнять ничтожную сделку, не дожидаясь решения суда о признании ее недействительной. Появление правил о ничтожных сделках, по-видимому, было направлено на придание участникам гражданского оборота большей оперативности и самостоятельности в защите своих прав и в пресечении нарушений закона. В то же время появление новых правил о ничтожных сделках привело к снижению стабильности гражданского оборота. Неясность и возможность различного толкования некоторых норм, посвященных ничтожным сделкам, приводят к тому, что устанавливать факт ничтожности сделки берутся любые лица без обращения в судебные органы.

Подобные ситуации и споры вызваны тем, что законодатель не дал четкого ответа на вопрос о том, кто вправе устанавливать факт ничтожности сделки. Возможно, составители Кодекса исходили из того, что пороки ничтожных сделок очевидны, являются бесспорными и не нуждаются в доказывании. Однако во всех случаях рассмотрения требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки суд вынужден сначала устанавливать факт ничтожности сделки, который часто не бывает очевидным и бесспорным. Так, чтобы установить факт ничтожности сделки по основаниям, указанным в ст. 169 ГК, необходимо доказать, что эта сделка совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.

С. Зинченко и Б. Газарьян, критикуя положения ГК о ничтожных сделках, предлагают максимально ограничить круг ничтожных сделок за счет расширения круга оспоримых. «Практически полезным, - пишут они, - было бы такое законодательное решение данного вопроса, при котором в качестве общего положения сделки, не соответствующие требованиям закона или иных правовых актов, признавались бы оспоримыми. В качестве исключения приемлем предельно конкретный перечень сделок и критериев, по которым они признаются по закону ничтожными. Но признавать оспоримые или ничтожные сделки недействительными должен только суд».

Авторы тоже обращают внимание на сложности, вызванные содержащимися в ГК положениями о ничтожных сделках. Предлагается и путь разрешения этих проблем: они советуют предельно сузить крут ничтожных сделок, но, по-видимому, просто не задавались вопросом, следует ли вообще проводить разделение в ГК недействительных сделок на ничтожные и оспоримые?

Таким образом, закрепление в Гражданском кодексе правила о ничтожных сделках можно объяснить в общем правильным стремлением законодателя вызвать большее уважение к закону и обеспечить неукоснительное соблюдение его требований при заключении сделок. Однако при решении этой задачи законодатель, к сожалению, допустил такие неточности, которые не замедлили сказаться в практике правоприменения.

Основания недействительности сделок можно классифицировать на базе того, какое из условий действительности сделки было нарушено. Данная классификация представляется нам обоснованной, поскольку дает ответ на вопрос, почему соответствующее юридическое действие является недействительной сделкой.

В качестве общего основания недействительности выступает противоречие законодательству. Специальными основаниями являются пороки содержания, формы, субъекта, воли. Такая классификация отражает основные моменты, которыми руководствовался законодатель при формировании конкретных составов недействительных сделок. Прежде всего, сделки должны соответствовать императивным нормам гражданского законодательства. Далее, нормы о недействительности сделок отражают точку зрения законодателя на соотношение таких элементов сделки, как воля и волеизъявление. Законодателем определятся, какое значение будет иметь воля (соответственно - волеизъявление) при решении вопроса о действительности сделок. Для действительности сделки имеет значение, соблюдена ли установленная законом форма совершения сделки. Необходимо отметить, что данная классификация имеет условный характер. Некоторые основания недействительности могут быть отнесены как к пороку в субъекте, так и к пороку воли.

Непосредственно основания недействительных сделок названы в статьях ГК, в которых сформулированы конкретные составы недействительности сделок .


Глава 3. Общие правовые последствия недействительности сделок

Общим последствием недействительности сделок в соответствии с ГК РФ является реституция.

«При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности не предусмотрены законом» (п. 2 ст. 167 ГК РФ).

Реституцию не следует отождествлять с судебным признанием сделки недействительной. Признание сделки недействительной является установительным судебным решением (для ничтожной сделки) или преобразовательным (для оспоримой сделки). Подобным образом классифицируются и соответствующие этим решениям иски .

Данные судебные решения не предусматривают исполнительного производства. Решение же о применении реституции предполагает реализацию в ходе его исполнения.

Требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности в виде реституции заявляются довольно часто одновременно и рассматриваются судом в рамках одного процесса. Но это не исключает возможности их самостоятельного предъявления и разрешения судом, равно как и необходимости четко разграничивать в пределах одного иска в качестве самостоятельных, хотя и взаимосвязанных исковых требований .

Необходимо отметить, что данный вывод находит свое подтверждение и в практике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Так, в Президиум был принесен протест, в котором предлагалось прекратить производство по делу о признании сделки недействительной ввиду того, что уже имеется вступившее в законную силу решение суда об отказе в удовлетворении иска о применении последствий недействительности той же сделки, вынесенное по спору между теми же лицами. Президиум обоснованно признал протест в данной части не подлежащим удовлетворению, мотивировав это тем, что указанные исковые требования не являются тождественными . В двух других случаях Президиум отменил решение по иску о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, в том числе в связи с тем, что суд первой инстанции ограничился рассмотрением только первого из заявленных истцом требований и оставил без внимания другое - о применении последствий недействительности сделки . Тем самым Президиум признал относительную самостоятельность данных исковых требований.

Несмотря на это, в литературе не всегда производят разделение требований о признании сделки недействительной и о применении ее недействительности. О.С. Иоффе, например, видел разницу между реституцией и виндикацией в том, что «возврат имущества, переданного по... (недействительному) договору, осуществляется вследствие признания договора недействительным, а не на основе особого виндикационного иска» .

Однако, как было указано, признание сделки недействительной не равнозначно судебному акту о возврате предоставленного по такой сделке имущества. Возврат имущества (реституция) осуществляется путем самостоятельного притязания.

Реституция заключается в возвращении сторонами полученного ими по сделке друг другу в натуре (ст. 167 ГК РФ). Иногда сторона по сделке предъявляет требование о применении двусторонней реституции, которое включает возвращение полученного ею по недействительной сделке другой стороне.

В Постановлении Президиума ВАС РФ № 8217/98 от 6 июня 2000 г. указано: «Заслушав и обсудив доклад судьи, Президиум установил следующее. Открытое акционерное общество «Союзпромналадка» обратилось в Арбитражный суд Белгородской области с иском к закрытому акционерному обществу «Завод «Продмаш» о признании недействительной сделки по приобретению истцом его же акций в качестве доли в связи с выходом из состава ЗАО «Завод «Продмаш» и о применении двусторонней реституции, в соответствии с которой акции возвращаются ЗАО «Завод «Продмаш», и восстанавливается право ОАО «Союзпромналадка» на долю в уставном капитале ЗАО «Завод «Продмаш».

Решением от 17 февраля 1998 г. иск удовлетворен. Сделка по передаче акций признана недействительной. Обществу «Союзпромналадка» возвращены имущественные права учредителя ЗАО «Завод «Продмаш», а последнему - обязательственные права акционера ОАО «Союзпромналадка». Постановлением апелляционной инстанции от 20 июля 1998 г. решение оставлено без изменения .

В данном деле истцом было предъявлено исковое требование, включающее возвращение им самим акций ответчику. Однако, ввиду того, что процессуальные нормы не предусматривают возможности предъявления требований к самому себе, иск о применении последствий недействительности сделки в виде реституции следует рассматривать как требование о возвращении истцу переданного им другой стороне по недействительной сделке.

ЗАО «Промышленно-инвестиционная компания «Евроресурсы» обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к акционерному коммерческому банку «Диамант» о применении последствий недействительности договора купли-продажи от 4 марта 1996 г. № 403/96 как мнимого путем обязания ответчика возвратить 977 641 акцию, полученную по этому договору .

В данном деле иск предъявлен в соответствии с процессуальными нормами. Однако следует заметить, что способ защиты права, нарушенного недействительной сделкой, указанный в статье 12 ГК РФ, предполагает возврат полученного по сделке обеими сторонами (п. 2 ст. 167 ГК РФ). В этом проявляется отличие рассматриваемого способа защиты от истребования неосновательного обогащения, которое применяется субсидиарно к отношениям, возникшим в связи с недействительностью сделки (ст. 1103 ГК РФ).

И. Приходько был сделан вывод о том, что «если иск сформулирован как требование о возврате из неосновательно полученного в порядке главы 60 ГК, то в иске не может быть отказано лишь на том основании, что истец не потребовал применения последствий недействительности сделки» .

Однако, по нашему мнению, удовлетворение требований о возврате полученного в качестве неосновательного обогащения по недействительной сделке без предъявления требования о применении последствий недействительности сделки невозможно.

Имущество, полученное по недействительной сделке, может быть передано другим лицам. Однако суд имеет право признать последующую сделку ничтожной и применить последствия ее недействительности. В этом смысле представляет интерес следующее Постановление Президиума ВАС РФ .

«Конкурсный управляющий совместного российского предприятия «Товарищество с ограниченной ответственностью «Садовое кольцо» обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к закрытому акционерному обществу «Логма» о применении последствий недействительности ничтожных сделок, а именно: об обязании ответчика возвратить здание, расположенное по адресу: Москва, ул. Покровка, д. 45, стр. 1, совместному предприятию, а последнему возвратить обществу «Логма» 3 700 000 рублей.

В качестве третьего лица на стороне ответчика к участию в деле привлечено закрытое акционерное общество «Гута-Финанс».

Апелляционная инстанция постановлением от 24 июня 1999 г. решение суда в части обязания СП «ТОО «Садовое кольцо» перечислить ЗАО «Логма» 3 700 000 рублей отменила и взыскала: с ЗАО «Гута-Финанс» в пользу ЗАО «Логма» - 3 700 000 рублей; с СП «ТОО «Садовое кольцо» в пользу ЗАО «Гута-Финанс» - 3 012 000 рублей.

Постановлением Федерального арбитражного суда Московского округа от 11 августа 1999 г. решение и постановление оставлены без изменения.

В протесте заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации предлагается указанные судебные акты отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении иска.

Рассмотрев протест, Президиум не находит оснований для его удовлетворения.

Как видно из материалов дела, 24 января 1997 г. СП «ТОО «Садовое кольцо» продало спорное здание ЗАО «Гута-Финанс» по цене 3 012 000.000 рублей (неденоминированных). В дальнейшем ЗАО «Гута-Финанс» продало спорное здание ЗАО «Логма».

Решением Арбитражного суда города Москвы от 8 июля 1997 г. по делу № 66-74 СП «ТОО «Садовое кольцо» признано несостоятельным (банкротом).

Истец считает обе сделки противоречащими требованиям Закона Российской Федерации 1992 г. «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», так как решение о продаже спорного здания по заведомо заниженной цене было направлено на сокрытие имущества должника.

С доводами истца арбитражный суд согласился и признал сделки по купле-продаже здания в соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожными с момента их совершения.

По этим же основаниям апелляционная инстанция, по существу, оставила решение без изменения и в соответствии со ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации применила последствия недействительности сделки».

Таким образом, в данном деле суд применил последствия недействительности второй сделки по собственной инициативе, поскольку у самого истца отсутствовало право требовать применения реституции по сделке, в которой он непосредственно не принимал участия.

Двусторонняя реституция является мерой правоохранительного характера. И.В. Матвеев считает, что любая реституция, как двусторонняя, так и односторонняя, является санкцией .

Однако двусторонняя реституция не должна считаться санкцией, поскольку не связана с претерпеванием сторонами дополнительных неблагоприятных последствий.

При реституции подлежит исполнению реституционное обязательство. Таким образом, обязанность вернуть исполненное по недействительной сделке ничем не отличается от любой другой гражданско-правовой обязанности. Более того, по общему правилу обязанность вернуть исполненное возникает не только у лица, виновного в совершении недействительной сделки, но и у другого лица, добросовестно вступившего в соответствующие отношения. Поэтому говорить о реституции, как о мере ответственности, и по этой причине было бы некорректны .

С.Н. Братусь юридической ответственностью считал только принудительное осуществление реституции. Добровольное исполнение обязанности восстановить прежнее положение он не относил к мерам юридической ответственности. Тем более, по его мнению, не должно считаться юридической ответственностью признание сделки ничтожной .

Однако, по нашему мнению, реституция выступает не мерой ответственности, а мерой защиты гражданских прав. К тому же в Гражданском кодексе Российской Федерации применение последствий недействительности сделок указано в качестве одного из способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ).

В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ, если по недействительной сделке состоялась передача вещи, то у получателя уже в самый момент такой передачи возникает обязанность возвратить то же самое имущество другой стороне сделки. У получателя в силу недействительности совершенной сделки не возникает и не может возникнуть права собственности или иного права на предоставленное имущество, по крайней мере, до тех пор, пока оно не утрачивает своих индивидуальных признаков. Обязанность возвратить вещь продолжает существовать, если последняя сохраняется в натуре, находится во владении получателя и может быть идентифицирована. В противном случае данная обязанность заменяется другой - обязанностью возместить стоимость полученного по сделке в деньгах. Следовательно, требование стороны недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества в натуре, или, другими словами, реституция владения , аналогична истребованию вещи из незаконного владения получателем. Здесь реституция явно напоминает виндикацию, которая также представляет собой истребование имущества из чужого незаконного владения. Из-за этого истцы нередко, требуя возврата имущества, переданного по недействительной сделке, ссылаются на нормы о виндикации .

В настоящее время в судебной практике строго отграничиваются иски о применении последствий недействительности сделок, в частности о реституции владения, от виндикационных требований.

Так, в одном из дел, рассмотренных Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации, истец требовал вернуть имущество, переданное по недействительной сделке купли-продажи ответчику, из незаконного владения последнего. Суд первой инстанции иск удовлетворил, сославшись на нормы ГК РФ о виндикации (ст. 301). Отменяя это решение, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее - Президиум) указал, что в данном случае возврат имущества мог быть осуществлен лишь в порядке применения последствий недействительности сделки, то есть на основании ст. 167 ГК РФ, а не путем виндикации .

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений п. 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами ряда граждан» содержится разъяснение, указывающее, что при предъявлении собственником требования о признании недействительной возмездной сделки, совершенной неуправомоченным отчуждателем, в случае если будет установлена добросовестность приобретателя имущества, в иске должно быть отказано.

Конституционный Суд РФ при принятии указанного постановления руководствовался следующими нормами закона. Согласно ст. 168 ГК РФ на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если законом указаны иные последствия данного нарушения. Понятие «добросовестное приобретение», содержащееся в ст. 302 ГК РФ, применяется в случае приобретения имущества не непосредственно у собственника, а у неправомочного отчуждателя, последствием же будет выступать виндикация (возврат имущества из незаконного владения), а не двусторонняя реституция.

Собственник или законный владелец имеют право предъявить требование о признании сделки недействительной, если заключена была только одна сделка. Если же совершено несколько сделок, и в результате от неправомочного отчуждателя имущество приобретено добросовестным приобретателем, то собственник или законный владелец могут рассчитывать только на удовлетворение виндикационного иска и лишь при наличии указанных в ст. 302 ГК РФ оснований .


Заключение

Сделка, являясь одним из оснований возникновения гражданских прав и обязанностей, представляет собой единство четырех элементов: субъектов - лиц, участвующих в сделке; субъективной стороны - единства воли и волеизъявления; формы и содержания, которые должны соответствовать действующему законодательству.

Порок любого или нескольких элементов сделки, то есть их несоответствие действующему законодательству, приводит к ее недействительности. Недействительность сделки означает, что за этим действием не признается значение юридического факта. В зависимости от дефектного элемента недействительные сделки разделяются на виды.

Для ничтожной сделки установлен внесудебный порядок признания; любое заинтересованное лицо может требовать в суде применения последствий ее недействительности; ничтожная сделка недействительна с момента совершения; срок исковой давности составляет три года. Для оспоримой сделки установлен судебный порядок признания; ограниченный круг лиц, имеющих право требования по спорам; уменьшенный срок исковой давности в один год; оспоримая сделка недействительна с момента совершения либо, по решению суда, на будущее время с момента вынесения решения.

Дела по недействительным сделкам рассматриваются в порядке искового производства судами, арбитражными судами, а так же третейскими судами. Требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности различаются по предмету, основанию и содержанию. Оба требования могут быть объединены в одном исковом заявлении и предъявлены как в случае оспоримости сделки, так и при ничтожности сделки.

Общим основанием недействительности сделок является их несоответствие требованиям закона или иных правовых актов. По общему правилу эти сделки ничтожны, если закон не устанавливает, что такие сделки оспоримы, или не предусматривает иных последствий нарушения. Общая норма применяется в случаях, когда совершается сделка, не соответствующая законодательству, если не подлежит применению ни одна из специальных норм.

Последствиями недействительности сделок являются двусторонняя реституция, односторонняя реституция и конфискация. По общему правилу каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по сделке. При конфискации это имущество идет в доход РФ. К отношениям по недействительным сделкам субсидиарно могут быть применены нормы о неосновательном обогащении. Законом может быть предусмотрена обязанность виновного возместить реальный ущерб, причиненный потерпевшему совершением недействительной сделки. Недействительность части сделки не препятствует признанию действительности сделки в целом.

Основаниями недействительности сделок, связанными с недееспособностью стороны, являются недостижение гражданином возраста 18 лет (совершеннолетия) и признание судом гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным при совершении сделок без участия их законных представителей, а также признание неспособности граждан понимать значение своих действий или руководить ими при совершении сделки. Законом установлены виды сделок, которые вправе совершать указанные граждане самостоятельно, и которые признаются действительными. Кроме того, в целях защиты прав таких граждан предусмотрены дополнительные условия для действительности отдельных сделок, влекущих уменьшение имущества этих граждан, а также установлена императивная норма о недействительности сделок между законными представителями и подопечными или малолетними.

Основаниями недействительности сделок, связанными с правоспособностью юридического лица, являются установленные законом ограничения по распоряжению имуществом, принадлежащим юридическому лицу на праве хозяйственного ведения или оперативного управления; самоограничения, установленные в учредительных документах юридического лица, обладающего общей правоспособностью; ограничения, установленные законом или иным правовым актом, в отношении лиц, обладающих специальной правоспособностью; ограничения, установленные законом, в отношении отдельных видов деятельности, требующих получения лицензии. При самоограничении правоспособности и при занятии лицензируемой деятельностью без лицензии в интересах контрагента по сделке установлен принцип признания такой сделки недействительной только в случае виновности этого контрагента, когда он знал или должен был знать о незаконности совершаемой сделки. При наличии иных оснований, связанных с правоспособностью юридического лица, сделка, совершенная с нарушением установленных ограничений правоспособности, признается ничтожной. Последствием служит двусторонняя реституция.

Основаниями недействительности сделок, связанными с нарушением полномочий лица, является совершение сделки одним лицом от имени другого лица при отсутствии либо с превышением предоставленных ему полномочий; а также при соблюдении полномочий, указанных в доверенности или в законе либо очевидных из обстановки, но при превышении полномочий, указанных в договоре между представителем и представляемым или в учредительных документах юридического лица. При отсутствии или превышении полномочий установлен принцип замены ненадлежащей стороны правоотношения, а также возможно признание недействительной всей сделки либо той ее части, которая выходит за пределы предоставленных полномочий. При несоответствии полномочий, установленных в различных правовых актах и документах, установлен принцип оспоримости сделки с условием, что контрагент знал или должен был знать о существующих ограничениях. Основаниями недействительности сделки является ее совершение под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение; обмана; насилия; угрозы; злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной; при стечении тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях. Такие сделки оспоримы по иску потерпевшей стороны. При признании недействительности действует принцип возмещения реального ущерба виновной стороной. Последствием служит двусторонняя реституция в случае заблуждения либо односторонняя реституция в иных случаях.

Мнимые и притворные сделки ничтожны. Они не порождают никаких гражданско-правовых последствий, а к притворной сделке применяются правила, относящиеся к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки.

Основанием недействительности сделки с пороками содержания является наличие при совершении сделки, не соответствующей требованиям закона или иных правовых актов, определенной цели противной основам правопорядка и нравственности. Такая сделка ничтожна. В отношении сторон сделки, действовавших умышленно, применяются конфискационные последствия.

В зависимости от субъектного состава, суммы, порядка исполнения, предмета либо содержания сделки гражданским законодательством установлены различные формы для совершения сделок. Законом может быть предусмотрена обязательная государственная регистрация сделки. Нарушение требования о государственной регистрации; несоблюдение нотариальной формы, а также простой письменной формы в указанных в законе случаях, являются основаниями для признания сделки недействительной. Такие сделки считаются ничтожными, по ним применяется двусторонняя реституция. Если начато исполнение по сделке, требующей нотариального удостоверения, либо сделка, требующая государственной регистрации, не зарегистрирована, но совершена в надлежащей форме, то суд вправе признать сделку действительной с возмещением виновной стороной причиненных убытков. Несоблюдение простой письменной формы, по общему правилу, влечет лишь возможность использования в суде ограниченного круга доказательств по факту совершения и условиям сделки.

Таким образом хочу заметить, что в наше время сделки приобретают актуальное значение, так как объем и значимость с каждым годом возрастают. Немаловажное место должно занимать правовая просвещенность граждан по поводу совершения сделок.

Так как в наше время появилось большое количество частных компаний и организаций, а также лиц вступающих во взаимоотношение между ними и между собой, правильность совершения сделки с юридической точки зрения приобретает большой смысл. Порок любого или нескольких элементов сделки приводит к ее недействительности. Вследствие этого вопрос о признании сделки как юридического факта не признается. Между тем недействительная сделка приводит к определенным юридическим последствиям, связанным с устранением последствий ее недействительности. Так как наше общество развивается по принципам правового государства правильность оформления и совершения сделок между элементами правоотношений способствует развитию правильных общественных отношений.


Список используемых источников и литературы

1.Нормативно-правовые акты

2.Судебная практика

1) Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 3015/00 от 29 августа 2000 г. //Справочно-правовая система «Консультант-Плюс: Арбитраж».

2) Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 7464/99 от 23 августа 2000 г . // Вестник ВАС РФ. 2000. № 11. С. 26-27; от 14 ноября 2000 г. № 5824/99 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 22-25.

3) Постановление Президиума ВАС РФ № 7045/97 от 6 октября 1998 г. // Вестник ВАС РФ 1999. № 1.

4) Постановление Президиума ВАС РФ№ 5792/99от 16мая 2000 г.//Справочная правовая система «Гарант».

5) Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 2868/00 от 17 октября 2000 г. // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 26-28. (Далее будет дан более детальный анализ этого дела.)

3.Специальная литература

1) Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: Авто-реф. дис.... к. ю. н. Томск, 1999. С. 6

2) Красавчиков О.А. Юридические факты в гражданском праве.

3) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 152

4) Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. Изд. 2-е, доп. М.: Юрайт-М, 2001. С. 14 - 15; Брагинский М.И., Витрянский В.В.Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 2001.С. 190.

5) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорноеправо: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 152, 190.

6) Киселёв А.А. Понятие недействительной сделки //Бюллетень нотариальной практики 2004 №3

7) Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М.: Юридическая литература, 1963.

8) Щекин Д.М. Налоговые последствия недействительных сделок // Ваш налоговый адвокат. Консультации, рекомендации. Вып. 2(8). М.: ИД ФБК-ПРЕСС, 1999. С. 11.

9) Приходько И. Недействительность сделок и арбитражный суд: процессуальные аспекты //Хозяйство и право. 2000. №5. С. 100.

10) Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия

11) Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. Система «Консультант плюс»

12) Зинченко 3., Газарьян Б. Ничтожные и оспоримые сделки в практике предпринимательства // Хозяйство и право. 1997. №2. С. 121.

13) Киселёв А.А. Недействительные сделки: вопросы квалификации и классификации. // Нотариус 2004 №2 стр.30-33

14) Гурвич М.Л. Судебное решение. Теоретические проблемы. М., 1976. С. 31-42; Тузов Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделок: Теоретический очерк. Томск: Пеленг, 1998

15) Приходько И. Недействительность сделок и арбитражный суд: процессуальные аспекты // Хозяйство и право. 2000. № 5. С. 95.

16) Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (Очерк теории). М.: Городец, 2001. С. 138.

17) Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2002. № 3. С. 121-134.

19) Черярин А.В. Правовые последствия недействительности сделок // Нотариус 2005 №4 стр.28-31

20) Правовая система «Гарант»

21) Правовая система «Консультант-плюс»


Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: Авто-реф. дис.... к. ю. н. Томск, 1999. С. 6

Красавчиков О.А. Юридические факты в гражданском праве. М.: Гос. Юр. издат, 1958. С. 117

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное пра­во: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 152

Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. Изд. 2-е, доп. М.: Юрайт-М, 2001. С. 14 - 15; Брагинский М.И., Витрянский В.В.Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 2001.С. 190.

Хейфец Ф.С.Недействительность сделок по российско­му гражданскому праву. Изд. 2-е, доп. М.: Юрайт-М,
2001.С14- 15.

2000 г. //Справочно-правовая система «Консультант-Плюс: Арбитраж».

Термин « недействительность сделок не получил законодательного закрепления. Указываются лишь виды недействительности сделок, их ничтожность, оспаримость.

В литературе отмечается некорректность и противоречивость термина.

1. Является ли недействительная сделка, сделкой?

2. Является ли недействительная сделка правонарушением?

3. Все ли недействительные сделки представляют собой правонарушение?

4. Если не все недействительные сделки представляют собой правонарушение, то какое место в системе юридических фактов занимают такие сделки?

С теоретико –правовой точки зрения Недействительные сделки относятся с дефектным юридическим фактам, т.е. те юридические факты, которые не способны породить тех правовых последствий на которые направлены

С точки зрения цивилистической доктрины, НС рассматривается как действия физических и юридических лиц, по внешним признакам схожие с ГПС, направленные на возникновение, изменение, прекращение прав и обязанностей, но имеющие какой-либо дефект юридического состава, обусловленной неспособностью такого действия породить те правовые последствия, на которые соответственно сделка направлена.

Противоречивость термина

17. Проблемы определения понятия и признаков вещных прав.

Вещное право как подотрасль гражданского права

Вещное право охватывает нормы о правах лиц на присвоение вещей – традиционных и наиболее распространенных объектов гражданских правоотношений. Возникающие на основе этих норм субъективные вещные права оформляют и закрепляют принадлежность вещей (материальных, телесных объектов имущественного оборота) субъектам гражданских правоотношений, иначе говоря, статику имущественных отношений, регулируемых гражданским правом.

Этим они отличаются от обязательственных прав, оформляющих переход вещей и иных объектов гражданских правоотношений от одних участников (субъектов) к другим (динамику имущественных отношений, т.е. собственно гражданский оборот), а также от интеллектуальных прав, имеющих объектом нематериальные результаты

творческой деятельности либо средства индивидуализации. Нормы о вещных правах составляют самостоятельную подотрасль гражданского права – вещное право.

В рамках частного хозяйства одни лица присваивают соответствующие вещи, относясь к ним как к своим собственным, а для всех других лиц эти вещи становятся чужими. При этом фактические (экономические) отношения присвоения рассматриваются как отношения собственности. С помощью различных имущественных, прежде всего вещных прав они получают юридическое оформление. Типичным правом такого вида является право собственности на вещь, которое действительно становится основным, центральным вещным правом. Однако одним правом собственности, по словам И.А. Покровского, «мог бы удовлетвориться только разве самый примитивный экономический

быт». Таковыми, например, были феодальные отношения землепользования, юридически оформлявшиеся путем признания нескольких «прав собственности» разных лиц (сюзерена и его вассалов) на одно и то же землевладение.

Однако нормальное хозяйственное развитие неизбежно потребовало таких юридических форм, которые обеспечивали бы экономически необходимое и вместе с тем юридически прочное участие одного лица в праве собственности другого. Это касается прежде всего земельной собственности: естественная ограниченность ее объектов в сочетании с монополией частных собственников стала препятствием для их широкого хозяйственного использования. Поэтому с развитием и усложнением товарного хозяйства в континентальной Европе была единодушно отвергнута обоснованная глоссаторами и постглоссаторами для времен феодализма идея «разделенной», или «расщепленной», собственности. Она получила здесь замену в виде разработанной германскими пандектистами в XVIII–XIX вв. теории ограниченных вещных прав на недвижимые вещи.

В советский период в связи с национализацией земли и ликвидацией понятия «недвижимость», а также с установлением планово-организованного имущественного оборота надобность в категории вещных прав отпала и на смену ей пришли различные «формы» и «виды» права собственности (по своей сути напоминавшие феодальные юридические конструкции). С возрождением же ее в новом российском законодательстве оказалось, что общепризнанная концепция вещных прав в отечественной теории отсутствует. Данное положение стало прямым следствием забвения в советское время классического учения о вещных правах и вызванной этим недооценки его значения в регулировании современных имущественных отношений.

Понятие и признаки вещных прав

Вещные права создают особый гражданско-правовой режим, отличающийся от режима других имущественных прав: обязательственных, а также исключительных и корпоративных. В сравнении с традиционно противопоставляемыми им обязательственными правами режим вещных прав характеризуется «юридической прочностью», обеспеченностью. Она выражается в том, что вещное право заключает в себе известную власть над вещью, не зависящую от смены ее собственника (владельца), тогда как в обязательственном отношении по пользованию чужой вещью власть кредитора распространяется на поведение обязанного лица (должника), а не на его объект (вещь).

Вещное право дает возможность управомоченному лицу удовлетворить свои потребности собственными действиями, тогда как в обязательственных отношениях они удовлетворяются только с помощью действий обязанных лиц. По справедливому замечанию К.П. Победоносцева, «имея власть над вещью, я имею вещь приобретенную, я приобрел саму вещь; имея требование по поводу вещи, я имею только право на приобретение вещи. Первое есть осуществленное право на вещь, второе – осуществимое право на вещь». Поэтому основной способ защиты нарушенного вещного права составляет требование о возврате (передаче) управомоченному лицу самой вещи в натуре, а в обязательственных отношениях ему по общему правилу приходится удовлетвориться лишь компенсацией убытков. Этим определяется необходимость ясного представления об особенностях вещных прав.

Вещные права характеризуются следующими основными чертами.

Во-первых, они устанавливают господство лица над вещью, а не над поведением другого, обязанного лица (что характерно для обязательственных прав). Они юридически оформляют непосредственное отношение лица к вещи, дающее ему возможность использовать данную вещь в своих интересах без участия иных лиц (независимо от совершения ими каких-либо действий). В обязательственных отношениях управомоченное лицо может удовлетворить свой интерес лишь с помощью определенных действий обязанного лица (по передаче имущества, производству работ, оказанию услуг и т.д.).

Во-вторых, юридическую специфику вещного права составляет его абсолютный характер. Ведь оно определяет связи управомоченного лица со всеми другими (третьими) лицами, а не с конкретным обязанным лицом (что характерно для обязательственных прав, являющихся в силу этого относительными по своей юридической природе). Абсолютность вещных прав обусловлена как раз тем, что они закрепляют отношение лица к вещи, а не к другим лицам, исключая для всех них возможность препятствовать управомоченному лицу в использовании вещи либо воздействовать на вещь без его разрешения.

В-третьих, абсолютный характер вещных прав делает необходимой их гражданско-правовую защиту с помощью особых вещно-правовых исков, которые также могут быть направлены против любых лиц, поскольку любое лицо может стать нарушителем вещного права (тогда как нарушителем обязательственного права может стать только конкретное обязанное лицо, к которому и будет обращен соответствующий обязательственно-правовой иск). Правда, по нашему праву вещно-правовой иск во многих случаях может предъявить и субъект обязательственного, а не вещного права (если он обладает правомочием

владения в отношении конкретной вещи). Однако субъект вещного права в этом своем качестве не сможет воспользоваться обязательственно-правовым иском в свою защиту.

В-четвертых, объектом вещных прав могут служить только индивидуально определенные вещи, а потому с гибелью соответствующей вещи автоматически прекращается и вещное право на нее. Объектом же обязательственного права является поведение обязанного лица – должника, причем обязанность последнего может переходить к другим лицам в порядке правопреемства даже после смерти гражданина или прекращения юридического лица. Объектом вещных прав не могут быть не только другие (обязательственные) права, т.е. по сути поведение обязанных лиц, но и вещи, определенные родовыми признаками, ибо осуществление хозяйственного господства невозможно в отношении неиндивидуализированного, абстрактно представляемого имущества.

В-пятых, из абсолютного характера вещных прав, действующих в отношении всех третьих лиц, которые должны быть четко осведомлены о содержании и видах таких прав, вытекает необходимость исчерпывающего определения в законе как видов (перечня) вещных прав, так и их содержания. Такая императивная по характеру регламентация исключает какие-либо возможности появления новых, неизвестных закону видов вещных прав либо какое бы то ни было изменение их содержания их субъектами. В относительных же (обязательственных) отношениях стороны связаны лишь друг с другом, а потому их регламентация и носит по преимуществу диспозитивный характер. В результате того их участники могут создать права, не предусмотренные никаким законом (п. 1 ст. 8 ГК), а содержание обязательственных прав, возникающих из договоров, обычно определяется усмотрением сторон, которые могут варьировать его в конкретных ситуациях. Например, арендатор в зависимости от соглашения с арендодателем может иметь или не иметь правомочие распоряжения арендованным имуществом (путем сдачи его в субаренду, осуществления его перенайма, отдачи арендных прав в залог и т.п.) (п. 2 ст. 615 ГК), тогда как обладатель сервитутного или залогового права никоим образом не может изменить его содержание даже по соглашению с собственником вещи.

Суммируя изложенное, можно сказать, что вещным правом является предусмотренное законом абсолютное субъективное гражданское право лица, предоставляющее ему возможность непосредственного господства над конкретной вещью и отстранения от нее всех других лиц, защищаемое специальными гражданско-правовыми исками.

Виды вещных прав.

Во-первых, право собственности – наиболее широкое по объему правомочий вещное право, предоставляющее управомоченному лицу максимальные (хотя и отнюдь не безграничные) возможности использования принадлежащих ему вещей. Оно является основным, наиболее важным, но не единственным вещным правом;

Во-вторых, иные, ограниченные (по сравнению с содержанием права собственности) вещные права (iure in re aliena – «права на чужие вещи»), например сервитуты. Их подавляющее большинство связано с использованием земельных участков и других объектов недвижимости и в силу этого они подлежат государственной регистрации.

В период господства плановой экономики появились «вещные права», призванные оформлять в достаточной мере условную имущественную обособленность государственных предприятий и учреждений – юридических лиц, не являющихся собственниками закрепленного за ними государственного имущества. Права оперативного

управления и хозяйственного ведения имуществом учредителя-собственника сохраняются в нынешней экономике переходного типа вместе с не менее искусственными организационно-правовыми формами юридических лиц – несобственников, позволяя последним считаться самостоятельными участниками гражданско-правовых отношений.

Законом (п. 1 ст. 216 ГК) они отнесены к вещным правам, составляя их особую, третью группу, не основанную на классических подходах к данной категории.

В российском гражданском праве в качестве самостоятельного вещного права не выделяется право владения вещью (имуществом). Оно традиционно рассматривается лишь в качестве правомочия (составной части) определенных вещных и обязательственных прав, не имеющего самостоятельного значения. При этом признание владения правомочием ряда обязательственных прав (например, прав арендатора или хранителя вещи) привело к признанию субъектов этих прав законными (титульными) владельцами соответствующего имущества (вещей) с предоставлением им вещно-правовой (владельческой) защиты. Однако данная защита действует только в отношении посягательств третьих лиц, не являющихся стороной соответствующего договора, а «владелец» получает лишь «право защищать (правда, в своих интересах) сферу чужого фактического господства». При нарушении же условий договора контрагентом владение должно защищаться обязательственно-правовыми, а не вещными исками (ст. 398 ГК).

Кроме того, действуют правила о защите фактического владения (п. 2 ст. 234 ГК), что придает ему известное юридическое значение, хотя также не превращает в самостоятельное вещное право. Фактическое (беститульное) владение, по меткому выражению Г. Дернбурга, «время возводит в право» (приобретательная давность), и потому

фактический владелец с помощью вещно-правовых исков защищает свое господство над вещью, которое нельзя смешивать с владением чужой вещью в рамках обязательственных отношений.

Таким образом, владение в российском праве представляет собой либо фактическое (не юридическое) состояние, либо элемент (правомочие) других (обязательственных или вещных) прав, но не особое, самостоятельное вещное право.

В ст. 216 ГК к вещным правам отнесены: право собственности; право пожизненного наследуемого владения землей; право постоянного (бессрочного) пользования землей; право хозяйственного ведения; право оперативного управления; сервитуты. Этот перечень носит примерный характер, поскольку он сопровождается оговоркой: в частности. Пожалуй, наибольшую трудность и представляет вопрос, какие права, помимо перечисленных в ст. 216 ГК, могут быть отнесены к вещным. Исходя из места соответствующих прав в системе гражданского законодательства и природы этих прав, по-видимому, есть известные основания для включения в состав вещных прав: принадлежащего учреждению права самостоятельного распоряжения имуществом (п. 2 ст. 298 ГК); залога недвижимости (ипотеки) (п. 1 ст. 131, п. 2 ст. 3 34 ГК); права члена кооператива на кооперативную квартиру до ее выкупа; права членов семьи собственников жилого помещения на пользование этим помещением (ст. 212 ГК); права пожизненного проживания в жилом помещении.

Касательно доверительного

В подтверждение этого приведем авторитетное свидетельство ведущих разработчиков проекта ГК-А.Л. Маковского и С. А. Хохлова: "Потребность в урегулировании реально сложившихся отношений отразилась в норме, указывающей на право собственника передать свое имущество в доверительное управление другому лицу. Определены основные условия такого управления (п. 4 ст. 209 ГК). Введение этих правил исключает дальнейшие попытки внедрения в российскую правовую систему несовместимого с ее особенностями института так называемой доверительной собственности (траста)" . С введением в действие части второй ГК, в которой кодифицированы отдельные виды обязательств, все точки над в этом вопросе поставлены. В нее включена гл. 53 Доверительное управление имуществом". Тем самым обязательственно-правовая природа отношений, складывающихся при доверительном управлении имуществом, не должна вызывать сомнений. В абз. 2 п. 1 ст. 1012 ГК специально подчеркивается, что передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на это имущество к доверительному управляющему. Разумеется, предложенный выше перечень вещных прав достаточно тому лицу, по договору или в силу завещательного отказа (§ 4 гл. 33 ГК; ч. 2 ст. 538 ГК 1964 г.).

Что же касается идеи доверительного управления (доверительной собственности), то попытки использовать ее на почве отечественного законодательства за сравнительно короткий период претерпели существенные изменения. В проекте Закона Российской Федерации "О доверительном управлении", принятого в первом чтении 2 июня 1993 г., доверительное управление мыслилось в виде одного из институтов обязательственного права. В связи с роспуском Верховного Совета РФ этот проект был похоронен. На смену ему пришел Указ Президента РФ "О доверительной собственности (трасте)" от 24 декабря 1993 г. Само название этого Указа ориентирует на то, что доверительной собственности было уготовано место в системе вещных прав. Нужно, однако, сказать, что попытка механически пересадить институт доверительной собственности из англо-американского права на отечественную почву встречала решительные возражения как до, так и после принятия Указа от 24 декабря 1993 г. Небезынтересно отметить, что в этом вопросе сомкнулись позиции как сторонников, так и противников хозяйственного права. Против использования института доверительной собственности в российском законодательстве выступили В. В. Лаптев, В. А. Дозорцев, А. Л. Маковский, С. А. Хохлов и другие ученые.

Цивилисты Санкт-Петербургского университета А. А. Иванов и Д. А. Медведев убедительно показали, что конструкция доверительной собственности уходит своими корнями в англо-американскую систему права, которая делится на две ветви - общее право и право справедливости. Согласно этой системе доверительный собственник - полноценный собственник по общему праву, а выгодоприобретатель - по праву справедливости. Именно поэтому в условиях дуализма, присущего англо-американской системе права, конструкция доверительной собственности вполне совместима с общим понятием права собственности как абсолютного вещного права. В условиях же отечественной правовой системы, которая тяготеет к континентальным образцам и не знает деления на общее право и право справедливости, эта конструкция просто-напросто не будет работать. Похоже, что в новом ГК законодатель вернулся к той модели доверительного управления, которая предусматривалась в проекте Закона, принятого в первом чтении, и отказался от конструкции, заложенной в Указе Президента от 24

уязвим, но мы не склонны раздувать его до бесконечности, как это иногда бывает. В частности, относить к вещным права нанимателя, за исключением разве аренды с предоставлением арендатору права выкупа арендованного имущества. Нет оснований квалифицировать в качестве вещных и права нанимателя жилого помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде.

В действующем законодательстве, которое после длительного перерыва делает первые шаги на пути признания вещных прав, классификация этих прав по существу отсутствует, поскольку перечень указанных прав, к тому же примерный, заменить ее не может. Членение вещных прав может производиться по самым различным основаниям. Вне его должно оставаться лишь право собственности, поскольку все остальные вещные права от него так или иначе производны. В числе вещных могут быть выделены права, которые привязаны к определенному имуществу (например, к земельному участку), и права, которые приурочены к определенному лицу (например, право пожизненного проживания в чужом доме); вещные права, которые установлены в публичных интересах (например, публичные сервитуты), и права, которые установлены в частных интересах (например, право пожизненного наследуемого владения земельным участком); права, которые предоставляют право пользования чужой вещью в известном ограниченном отношении (например, сервитуты), и права, которые предоставляют право распоряжения чужой вещью (например, ипотека). Вещные права можно классифицировать по основаниям их возникновения (по договору, одностороннему волеизъявлению, судебному решению и т.д.) и прекращения (например, в случае гибели вещи, обремененной сервитутом, совпадения в одном лице права собственности как на участок, обремененный сервитутом, так и на господствующий участок и т.д.).

Место вещных прав в системе законодательства и курса гражданского права. По каким бы основаниям ни классифицировались вещные права и какова бы ни была их природа, положения о вещных правах, сосредоточенные в правовых актах иной отраслевой принадлежности (например, в Земельном кодексе), должны соответствовать Гражданскому кодексу (абз. 2 п. 2 ст. 3). Представляется, что в специальной главе, посвященной ограниченным вещным правам, подлежат изучению право пожизненного наследуемого владения, право постоянного пользования земельным участком и сервитуты. При этом указанные права подлежат изучению в части, относящейся к гражданскому праву, с отсылкой в необходимых случаях к другим главам курса, а также к смежным дисциплинам. Так, право пожизненного наследуемого владения землей изучается в соответствующей главе главным образом с точки зрения распоряжения землей с отсылкой по вопросам, касающимся наследования, к разделу "Наследственное право".

Право хозяйственного ведения и право оперативного управления будут рассмотрены при изучении государственной и муниципальной собственности, поскольку право хозяйственного ведения и право оперативного управления используются преимущественно при осуществлении указанных форм собственности. В тех же главах, где будут затрагиваться вопросы хозяйственного ведения и оперативного управления, сделаны отсылки к той главе, в которой указанные права подробно рассмотрены. То же можно сказать и относительно принадлежащего учреждению права самостоятельного распоряжения имуществом.

Ипотека подлежит рассмотрению в главе "Обеспечение обязательств" в числе других видов залога.

Право пожизненного проживания в чужом доме изучается в зависимости от оснований его возникновения в главах, посвященных рентным обязательствам и наследственному праву. Наконец, право члена кооператива на кооперативную квартиру до ее выкупа и права членов семьи собственника жилого помещения рассматриваются в главе, посвященной жилищным правоотношениям. Что же касается места главы, специально посвященной ограниченным вещным правам, то она замыкает изучение материально-правовых институтов, входящих в состав вещного права. Соответственно этому она помещена вслед за главой об общей собственности и предшествует главе о защите права собственности и иных вещных прав.

Вернемся теперь к вопросу, насколько оправдано вычленение категории вещных прав, если критерии, с помощью которых можно было бы четко определить место вещных прав в ряду других гражданских прав, до сих пор не найдены. В известной мере категория вещных прав находится в том же положении, что и другая не менее уязвимая категория - интеллектуальная собственность, которая широко используется в международных конвенциях и признана в отечественном законодательстве (см., например, ст. 44 Конституции РФ; ст. 138 ГК). Тем не менее многие исследователи отмечают, что интеллектуальная собственность - это скорее литературный образ, нежели точный юридический термин. По-видимому, то же можно сказать и о вещном праве. Приживется ли эта категория в нашем законодательстве, покажет будущее.

Вам также может быть интересно
Презентация
Автобизнес 0
Презентация "природный и попутный нефтяной газ"
Слайд 1«Попутный нефтяной газ и экологические проблемы, возникающие при его утилизации». Слайд...
«Здоровье – главное богатство человека»
HoReCa 0
«Здоровье – главное богатство человека»
Категория: физическое здоровье (в какой форме мы находимся, как выглядим т.д.) психологическое...
Небесная сфера и ее элементы презентация
Термины и понятия 0
Небесная сфера и ее элементы презентация
Суточное вращение небесной сферы Суточное вращение небесной сферы - видимое движение светил,...
Демократическая Республика «Конго Полезные ископаемые и климат
Торговля 0
Демократическая Республика «Конго Полезные ископаемые и климат
Cлайд 1 Cлайд 2 КОНГО КО НГО, Республика Конго (франц. Republique du Congo), государство в...
Презентация на тему
Справочник 0
Презентация на тему "обмен веществ в организме" Презентация обмен веществ как единая система процессов
Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись)...
Управление мчс по юао. МЧС на детской площадке! Организация и проведение работы по противопожарной пропаганде. взаимодействие со
Должностные обязанности 0
Управление мчс по юао. МЧС на детской площадке! Организация и проведение работы по противопожарной пропаганде. взаимодействие со
Большинство детей после долгого дня в детском саду прогуливались со своими родителями на детской...